Цели-2018

Слоганом 2017 года я для себя выбрала "быть, а не казаться", и к концу года у меня даже начало получаться ему следовать. В 2018 я говорю себе следующее: continious improvement. Ибо есть, куда и к чему.

1. Работай лучше. В твоём случае, Катя, это значит "работай внимательнее". Не останавливайся на том, что уже получилось, и иди дальше. Ты можешь.
2. Ты знаешь, что тебе нужно сделать со своим здоровьем, вот и займись им. Ты можешь.
3. Вспомни немецкий, улучши английский, учи голландский. Ты можешь.
4. Чуть ли не самый главный пункт: не просирай деньги на хуйню. Ты можешь.
5. Поправь в своей квартире то, что должно быть поправлено. Теперь у тебя есть на это ресурсы. Ты можешь.
6. Научись вязать. Ты можешь.
7. Накопи себе на отличный отпуск. Ты можешь.
8. Прочти 30 книг. Ты можешь и больше, но поскольку ты стала читать сильно меньше, давай хотя бы 30, ладно?
9. Посмотри 100 фильмов. И пусть среди них будет больше классики, которую ты совсем не знаешь. Ты можешь.
10. Добавь в свою жизнь больше физической активности. Ты можешь.
11. Запили косплей Эклипсы Баттерфляй. Не знаю, зачем, но надо.
12. Сходи на кружок к Саше Денисовой.

@темы: Mudak and proud!, Из жизни красных шарфочек

---

Cinemalovers

Клик принёс что-то по-настоящему прекрасное: 14 минут чистого удовольствия для глаз, ушей, мозга и всех остальных частей тела. Не передать словами, до чего я люблю, когда люди делают что-то талантливое, а это как раз тот случай. За Logan Lucky и склейку с Субурбиконом вообще кланяюсь автору в ноженьки, ибо
Всем восторг, пацаны, всем восторг. До мурашек. Сижу и улыбаюсь от счастья, потому что это самый настоящий гимн всему красивому, интересному, удивительному, умному, цепляющему, пробирающему, что было на экранах в этом году.

2017 MOVIE TRIBUTE from Max Shishkin on Vimeo.

@темы: Чужие взгляды, Сериализм, Всем восторг, посоны!, Синематографии

---

***

И даже нечего добавить всё-таки это отличная традиция: заваленный подарками стол, глинтвейн, хорошее настроение и интересные разговоры

30.12.2017 в 21:23

Пишет  Нэт Старбек:

Мои дорогие, всех люблю

 

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Про тех, кто близко и далеко, Всем восторг, посоны!, Чудеса в решете

---

Итоги-2017

Замечательная  Ёсими тут несколько недель назад подсказала хороший формат итогового поста, так что таким ему и быть.

Январь. Встречаю Новый год в самой любимой компании на свете. 1 января мы, не особо протрезвев и проснувшись, идём на квест по Breaking Bad. 2 января уезжаем кутить в Раменское (приставочка, "Взрывные котята", сбивающее с ног домашнее винишко, вот это всё). Месяц безоблачен и безбрежен практически полностью — картину омрачает только экзамен по стереохимии, моя единственная 4 за два года магистратуры. Мы с Димой выигрываем билеты на Советчика за репост и идём на концерт. Я узнаю некоторые важные, но не всегда приятные вещи. А ещё вешаю резюме на hh и готовлюсь ждать. И хожу в театр.

Февраль. Пока я протираю штаны на научном семинаре в универе, мне приходит приглашение на собеседование на позицию стажёра в отдел регистрации ветеринарных препаратов. Я еле досиживаю до конца, пулей лечу на выход, созваниваюсь, договариваюсь о встрече. Собеседование проходит, и следующие две недели я провожу на нервах и в прострации попеременно, потому что прошло оно вроде как удачно, но дату второго этапа так и не назначают. А когда назначают и он проходит, я выхожу с мыслью, что мне всё-таки не повезло, и с лёгкой грустью покупаю себе новый пиджак. На следующий день мне делают предложение о работе, и я, конечно же, соглашаюсь. Помимо этого мы заполняем опросник в "Звезде" на тему грядущих победителей "Оскара" и выигрываем билеты на "Тони Эрдманн". И ходим в театр.

Март. Я выхожу на работу. Дальше как в тумане, потому что всё сложно, волшебно и удивительно одновременно: отличный коллектив, интересная деятельность, к которой меня давно тянуло, разнообразные ништяки и прокачивание социальных скиллов до новых для меня высот. Аккуратно довожу до сведения кафедры, что я буду приезжать только раз в неделю; моя научрук за меня рада, а вот заведующая — не очень. Идём с Настей на концерт Oomph! — я во второй раз, и это та группа, к которой я всегда буду возвращаться. Пишу диплом и периодически начинаю его ненавидеть. Покупаю себе платье на выпускной. И хожу в театр.

Апрель. Пишу диплом и периодически продолжаю его ненавидеть. И хожу в театр. Как-то раз ночью иду наказывать кота, и у меня захлопывается дверь в спальню, в которой остаются оба телефона, что дарит мне порядка 6 часов увлекательного времяпровождения, пару седых волос и дыру в кошельке, возникшую после вызова мастера. Я впервые всерьёз начинаю задумываться, что в том, как меня эмоционально лихорадит время от времени, уже нет ничего хорошего и нормального, пытаюсь отрефлексировать проблемы самостоятельно, как 22 с половиной года до этого, но безрезультатно. Думаю о том, чего я хочу от жизни, и испытываю стыд от своей тупопёздности. В конце месяца мы отмечаем день рождения Риты у меня дома и забываем проверить закрытость окна после того, как она курила на балконе.
Май. Кот играет в десантника, но чудесным образом ничего себе не ломает, не разбивает и дожидается меня внизу. Я провожу неделю в рыданиях даже несмотря на заверения ветеринара в том, что с мохнатым всё будет в порядке, учусь делать ему в/м уколы и по несколько часов сижу с ним на капельницах. На волне этой ситуации знакомлюсь с девушкой, у которой за два дня до полёта моего кота её кот сделал то же самое. Помогаю ей финансово и в валюте кошачьего корма, потому что понимаю, что она чувствует. Мой кот спасается, её — нет. Когда эта ситуация проходит, я думаю о том, что вместе со страхом за кота выплакала большую часть того говна, которое плавает внутри меня, но, лол, нет. Узнаю точную дату госов и мечтаю о том, как всё это превратится в воспоминание. Отшлифовываю диплом, периодически продолжая его ненавидеть, готовлюсь к экзаменам. Понимаю, что делать это параллельно с работой — ну такое себе. Смотрю самый страшный спектакль в моей жизни. Сдаю тестирование и госы, и хотя впахивание на работе спасает меня от фрустрации в будни, я продолжаю не знать, куда бежать от неё по выходным. Бегаю в театр.

Июнь. Защищаю диплом, потом покупаю себе ЕЩЁ ОДНО платье на выпускной, потому что не очень умная, но очень люблю шмотки. Благодаря Саше с Настей открываю для себя чарующий мир Твин Пикса. Играю в увлекательный челлендж "Obhodnoy list Go!: собери их всех" и получаю диплом, а к нему ещё некоторое количество грамот. Выпускной выпадает на день, в который над Москвой разверзаются хляби небесные и ломают кучу деревьев, поэтому отмечать мы толком никуда не идём. Закрываю театральный сезон.

Июль. Я перехожу на полную рабочую неделю и переживаю первую неделю без старшего специалиста отдела (подавляя желание приходить на работу и сразу ложиться на пол, приговаривая "вас много, а я одна, чё хотите-то"). Мысль о психологе начинает приобретать всё более осязаемые формы. Радуюсь тому, как здорово и мощно прокачиваются мои социальные скиллы, но, конечно же, дырку внутри это не затыкает.

Август. Переживаю очень уродливую истерику и понимаю, что больше не могу просыпаться, задаваясь вопросом, зачем всё это и что я вообще здесь делаю. Записываюсь к психологу, потому что дальше этот поезд не идёт, его заклинило. Пеку мой пока что самый кропотливый торт в подарок Диме. Начальница предлагает мне выступить с презентацией в октябре, и я, конечно, не отказываюсь. Прихожу к психологу и после фразы "ну, рассказывай" реву в течение часа. Получаю рекомендацию на встречу с терапевтом с подозрением на тревожно-депрессивное расстройство.

Сентябрь. Терапевт подтверждает это подозрение, и сразу после этого мне становится поразительно легче тупо потому, что я перестаю винить себя за испытываемый негатив и считать его блажью. На работе все (и я в том числе) бегают с оформлением виз, потому что в октябре мы летим на цикловое совещание в Берлин. У меня открывается театральный сезон. Я понимаю, что гипнотерапия работает, когда на подходе к МЦК мне рвут любимые балетки, а я не начинаю ни орать, ни рыдать, ни делать всё это вместе. Ощущение разницы между состоянием "вот сейчас мне ок, и есть силы что-то делать" и состоянием "давай въебёмся в истерику с разбега и будем ненавидеть себя и всё вокруг ещё сильнее" просто колоссальное. Хожу в театр.

Октябрь. Летим в Берлин. Я простужена по самые помидоры, но выступаю перед коллегами и начальством и удостаиваюсь от директора департамента фразы: "Катья, это была зупер презентация". Вместе с этим заслуженно огребаю по некоторым другим рабочим вопросам, но чувство эйфории перевешивает всё. Мы с Катей очень удачно открываем для себя "Гримм" на Большой Дмитровке. Вообще октябрь битком набит всяким рабочим вотзефаком и трещит по швам практически как мой шкаф с одеждой: мы (я) чуть не проёбываем командировку начальницы, а старшую коллегу кладут в больницу с подозрением на аппендицит. Я не могу выкинуть проблемы из головы даже на выходных и начинаю сомневаться в том, что терапия работает дальше. В конце месяца я пробиваю собой дно до такой степени, что уже соглашаюсь на медикаменты. А потом наконец понимаю, почему между принятием и смирением нельзя ставить знак равно, и отталкиваюсь от этого дна. Хожу в театр.

Ноябрь. Саша Молочников выпускает "Светлый путь", четыре дня спустя мы опять идём на Советчика, и всю следующую неделю я ультразвуком рассказываю всем желающим (и нежелающим тоже) сразу про два "1917" — театральный и музыкальный. Птицеводы берут меня на встречу с дистрибьюторами, а под конец вечера безмерно уважаемый мной руководитель их отдела трогательно говорит мне о том, что очень рад, что я с ними, и что идея взять меня на эту встречу принадлежит как раз ему. В Москву приезжают Жуля с Птичкой, и мы два с половиной дня ходим в театр и на квесты. После октябрьского пробития дна чувствую себя уверенно карабкающейся наверх: уходит ангедония, появляется желание просыпаться по утрам, я не выедаю мозг чайной ложечкой ни себе, ни окружающим. Хожу в театр. В конце месяца ухожу в первый на этом рабочем месте заслуженный отпуск. На день рождения Дима делает мне лучший подарок — поездку на три дня в Ярославль.

Декабрь. Ввиду приезда начальства из Австрии Christmas dinner в офисе начинается аж 6 декабря, и ведут нас не куда-то, а в Twins Garden на Страстном бульваре. Мы с Димой решаем отметить Новый год в "Гарцующем дредноуте". Ещё более загадочный, чем это бывает обычно, начальник департамента говорит мне, что скоро будет обсуждать со мной моё будущее в компании. К нам приезжает начальство из Франции, и я понимаю, что совсем перестала стесняться и чувствовать неловкость в общении, зато начала хорошо понимать французский акцент. Терапевт говорит мне, что по её части у меня всё закончено, я в устойчивой ремиссии, и мне пора перебираться к психологу. Начальник департамента вместе с моей руководительницей раскрывают все карты: с нового года меня переводят в штат внутренних сотрудников. Хожу в театр всего два раза за месяц, но зато покупаю подарки всем, кого хочу поздравить. И чувствую себя отлично.

@темы: Mudak and proud!, Из жизни красных шарфочек

---

Очень хорошие новости

Сегодня очень знаменательный для меня день. Сегодня случились две очень классных вещи.

Во-первых, сегодня была последняя встреча с терапевтом, и в будущем году мне рекомендована работа уже с психологом. Я безумно рада, что 4 месяца лечилась и узнавала себя именно с этим умным, интеллигентным, понимающим и чувствующим человеком, который научил меня слышать саму себя. Это бесценный опыт сначала принятия своего права на негатив, на то, чтобы чувствовать себя плохо и не чувствовать стыда за это, а потом — разбора этого негатива. Будучи озвученными, запросы и боли приобретают форму — а значит, их можно переживать, вытаскивать, побеждать или наоборот — понимать, что с ними тебе лучше, чем без них.
На самом деле, ещё кучу всего нужно будет поменять, я сделала только несколько небольших шагов, но в течение последних двух месяцев я чувствую поразительные положительные изменения внутри своей головы, и это здорово.

И во-вторых: сегодня случилась вещь, на которую я очень надеялась уже достаточно долгое время.
Две недели назад ко мне подлетел загадочный директор департамента и сказал: Катья, very soon мы будем говорить о твоём будущем в компании. И улетел. Он вообще любит подбежать, вбросить что-то такое и убежать (в стиле "— У меня есть для тебя хорошие новости! — Какие? — Скоро узнаешь!"). В общем, сегодня всё стало ясно. "Без паники!" — сказала мне начальница, идя со мной к нему в кабинет. Ииии... и вот мои 9,5 месяцев работы по аутсорсу подходят к концу, и с 1 января я становлюсь внутренним сотрудником
До сих пор не могу поверить в то, что всё это, о чём так мечталось, случилось, смотрю на предложение о работе, где чёрным по белому все детали, включая з/п, и хочу визжать от восторга. И визжу, чоужтам.
Я горжусь собой.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Всем восторг, посоны!

---

***

Приняла душ с классным скрабом, обмазала морду лица суспензией от The Ordinary, пятки - кремом, руки - маслом. Зажгла пахнущие ванилью свечи, которые немедленно пришёл изучать кот, слушаю Би-2, рассматриваю тени на потолке. Впитываю мысли, запахи, звуки машин и дождя (17 декабря) за окном.
Отвлеклась вот, чтобы написать обо всём этом. Чтобы не забыть о таких мелких, но важных деталях, которые приносят умиротворение.

Как здорово жить.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Минимысли

---

Недоумевающее

Если и есть на свете вещь, к которой я никогда не привыкну, так это человеческое... да я даже лицемерием это не назову. Раньше бы назвала, а сейчас — уже не уверена. Вернее, как окрестить это поведение, когда в лицо — куча няшностей, а за спиной — "ой, ну как же %сабж% задолбал" и "как так можно жить, ужс"? Лицемерие, да, но от классической разновидности его отличает тот факт, что и то, и то поведение до того естественное и искреннее, что понимаешь: человек не ищет выгоду, не видит противоречий, для него это просто нормальное состояние. Обычные лицемеры вызывают отвращение, а тут даже злиться не получается. Просто удивляешься тому, как легко и просто переобуваются на ходу.
Всегда стараюсь держаться от таких людей подальше. Потому что когда слышишь комментарии о других, начинаешь думать, что говорят о тебе.

Есть огромная разница между тем, чтобы быть хорошим человеком, и тем, чтобы быть светлым человечком.

@темы: Необъяснимо, но фак

---

"Женитьба Фигаро"

Каждый, кто хоть раз был на свадьбе, отлично представляет себе стереотипный свадебный торт. Как правило, это такое маслянистое, жирное и приторное многослойное белое нечто. При первом взгляде на декорации Зиновия Марголина — многоярусную белую лестницу со статуями, лепниной и кокетливыми окошками с витражами — стопроцентно соотносишь эти самые декорации с пресловутым злополучным тортом. Потом вспоминаешь сюжет комедии Бомарше (а даже если его и не знать, то одно только название уже намекает), и ассоциация закрепляется. И только опыт просмотра спектаклей, срежиссированных Евгением Писаревым и оформленных Марголиным, удерживает от скепсиса. Потому что они не делают пошло, скучно и безвкусно. И этот постулат подтверждается.
"Женитьба Фигаро" в театре Пушкина — одновременно очень мечтательная и очень страстная версия классической пьесы. Сладкая, как десерт, но не переслащённая, решённая преимущественно в пастельных тонах, лёгкая, музыкальная, изящная. Диво какая хорошенькая постановка — и это тот случай, когда нельзя сказать "прелесть какая дурочка". Красавица, умница, спортсменка (а вы побегайте по этой лестнице из репетиции в репетицию, из спектакля в спектакль); разве что не комсомолка. Искренне не знаю, какие аспекты этой "Женитьбы" могут вызвать негодование: разве что поначалу немного раздражающими кажутся голоса Анны Бегуновой и Виктории Исаковой. Но когда вспоминаешь другие их роли (особенно в случае Исаковой), то только лишний раз убеждаешься в их таланте, позволяющим им играть так бессовестно смешно. А уж обвинять спектакль по другой очевидной причине — за спекуляции на сексуальной тематике — когда он поставлен по пьесе, целиком построенной вокруг права первой ночи, это всё равно что упрекать рыбу за то, что она плавает.
Нет смысла говорить о перипетиях сюжета или следить за ними: их все прекрасно знают. Поэтому в первую очередь любуешься актёрами. Во-первых, центральной парой: Сергеем Лазаревым и Таисией Вилковой. Они — это приятное открытие, продолжающее ряд, начатый Светланой Устиновой и Константином Крюковым. Они не выглядят людьми, заслужившими центральные роли исключительно благодаря громким фамилиям; обаятельный хитрец Фигаро и лапушка Сюзанна в их исполнении ужасно милы. Также всегда радостно посмотреть на Александра Матросова, который здесь играет Базиля, Сергея Миллера в роли судьи (не просто комический талант — талантище! Браво, Сергей!) и Анну Бегунову, чья похожая на Барби Фаншетта является ещё одним комическим эпицентром происходящего. Но наибольший мой восторг вызвали, пожалуй, всё же граф и графиня Альмавива. Александр Арсентьев играет без капли пошлости, зато с колоссальной харизмой и поистине дворянским достоинством, а Виктория Исакова как-то невероятно трогательна. Графиня — мой, наверное, любимый персонаж этой пьесы (нравятся мне сюжеты по формату "Летучей мыши", что поделать), и Исакова очень здорово показывает её мягкость, то, как ей льстит внимание Керубино, и потом — её превращение в женщину, которая сама придумывает, как ей проучить неверного мужа.
"Женитьба Фигаро" Евгения Писарева — прелестный спектакль, с которого выходишь отдохнувшим и полным чрезвычайно положительными эмоциями. И хотя я не большой любитель пересматривать комедии, к этой я бы однозначно вернулась ещё раз. Блестящий актёрский состав, красота оформления, лёгкий и весёлый нрав — короче говоря, теперь аншлаги вполне объяснимы.

@темы: Всем восторг, посоны!, What I've seen, Тиятральное, Where I've been

---

***

Осознаю какие-то удивительно простые, но важные вещи: что вокруг меня столько красивого и интересного, что я так много знаю, что я окружена классными людьми (не без исключений, но).
Пост какой-то безусловной любви: к людям, особенно важным людям, культурной жизни, блужданиям в поисках квеста, фиолетовым коробкам Urban Decay, пиву в пабе О'Хара, золотым огням в окне Даблби, что в Аптекарском огороде, красному и зелёному свету светофоров, скользящему по лицам, запахам Лаша, последним рядам кинотеатра и бог весть чему ещё, что я здесь не перечислила. Ещё не так давно я думала, что у меня её осталась всего-то горсть, любви этой, но нет.

Я хочу помнить о том, что может быть так тепло, легко и просто, когда мне будет худо. Едва ли я смогу это делать — и всё-таки.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Минимысли, По моим венам течёт ванилин

---

***

На прошлой неделе терапевт сказала мне: с вами очень увлекательно работать. И для меня это комплимент без приставки "ну такой себе".

У меня начало получаться то, что не выходило всю жизнь — осознание своей безусловной самоценности как человека, женщины, специалиста и кого угодно ещё. И мне нравится это чувство.
Я выхожу с сеанса, и помимо мысли "господи, хорошо-то как" появляется ещё и мысль "вау, мир такой большой и широкий". Избавление от границ стереотипов — ещё одна вещь, над которой мы работаем.
Мы так стремимся загнать себя в какие-то рамки, протипировать, навесить ярлыки, чтобы было проще выстраивать коммуникацию. Я анархист, а ты эсер; я феминист, а ты приверженец патриархата; я цис, а ты транс. Когда ты протипирован каким-то хэштегом, легче искать себе подобных и отсеивать тех, кто не соответствует. И это нормально, если ты подходишь этому хэштегу как лиганд ферменту, и типирование не вызывает внутреннего диссонанса. Но если ты, начав втискивать себя в какие-то границы, приходишь к пониманию, что ты в них катастрофически не влезаешь, или что тебе это хоть и подходит, но не полностью, то внутри нарастает паника: я не вписался, я белая ворона, я...
У тебя всегда есть опция "напиши свой тег". Напиши — и к нему подтянутся те, кто так же, как ты, не слился полностью с уже существующей классификацией. Расширь эту классификацию. Создай свой феминизм с блэкджеком и лунапарком. Построй модель отношений, которая будет устраивать лично тебя и твоего партнёра. Радуйся, когда ты вписался в чью-то стаю, и радуйся, когда начал создавать свою. Концепция супермаркета ("набери себе в корзину то, что тебе нравится, и оставь на полке то, что брать не хочешь") отлично работает как раз здесь.
Кто-то всегда осудит, а кто-то скажет: ты молодец. И это тоже нормально, когда ты действуешь в пределах своей свободы.

Здо-ро-во.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Mudak and proud!, Домашняя философия

---

Книги-2017

1. Анри Барбюс "Нежность"

1. Анри Барбюс "Нежность"
7/10

Это совсем коротенькая вещичка, буквально на пару страниц. Там несколько писем женщины мужчине. Но меня, если честно, так пробрало, что я в какой-то момент поняла, что сижу в вагоне метро как выброшенная на берег рыба, с трудом хватающая воздух, и глаза мои на мокром месте.
С одной стороны, "Нежность" банальна. С другой стороны, наивна. С третьей - драматична той драматичностью, которая пробуждает желание сказать "верните мне мой 2007". Но есть в ней что-то такое из сферы человеческих чувств, что... что перехватывает дыхание, заставляя понимать, каково это, когда то, что ты ощущаешь, больше, чем ты сам. Больше, чем ты способен вместить. Это - та самая пресловутая беспредельная нежность, когда словами касаются как руками, и даже ещё чуть-чуть мягче. Потому что словами сердце погладить можно, а ладонью - нет.

2. Князь Феликс Юсупов. Мемуары

2. Князь Феликс Юсупов. Мемуары
9/10

История моего интереса к этой книге проста. Как-то на The Question мне на глаза попался вопрос "какую самую смешную книгу вы читали?", и кто-то там написал про мемуары Юсупова, в качестве примера приведя ту часть текста, в которой старший брат Николай с любовницей наряжают Феликса кафешантанной певичкой и в семейных бриллиантах отправляют выступать. Я изрядно взгоготала, пока читала этот отрывок, и решила, что непременно хочу прочесть. На Новый год Саня с Настей подарили мне эту книгу, и я отправилась в прошлое Юсупова-младшего.
Вот действительно: по-разному можно относиться к этому человеку, но был он личностью чрезвычайно незаурядной. Наверное, к этому обязывает происхождение, но вот что касается воспитания - тут, особенно в юные годы, Феликс поступал скорее вопреки. От некоторых вещей, которые он вытворял, я хохотала в голос. На этом месте можно вставить ехидный комментарий про "так её растак, эту аристократию, только веселиться и умели", но нет. В его воспоминаниях не только веселье, но и боль за Россию, и тоска по родине, и искренняя печаль в отношении судьбы царской семьи. При всём этом писал Феликс Феликсович с изумительной иронией и изяществом, которое нельзя приобрести - с ним можно только родиться. Он не стремился понравиться или обелить себя, он обо всём, и об ошибках, и о победах, рассказывал просто, не похваляясь. Достоинство аристократа, мне кажется, и должно выглядеть как-то так.
Меня искренне поразил широкий круг его знакомств и его память: практически для каждого человека, сопровождавшего его на протяжении жизни, у него нашлось доброе слово и благодарность. Мне всегда очень тепло читать про такие круговороты добра.
Юсупов был человеком, который любил красоту и искусство: без этого не писал бы он с такой любовью об Анне Павловой, красоте Архангельского и матушкиных украшениях. Но самое удивительное в том, что несмотря на беспорядочную, а местами и откровенно порочную жизнь в нём всегда был стержень, была вера в бога и то, что рано или поздно всё образуется и наладится лучшим образом. Многие вещи он воспринимал с грустью, но всегда - с благодарностью. Я думаю, что это очень правильный и мудрый взгляд на свою судьбу.
Вообще, мне кажется, мемуары - это отличный способ изучить историю. Понятное дело, что в таком случае всегда есть пристрастность, но безликие имена, которыми нас пичкали в школе на уроках, в воспоминаниях обретают плоть и кровь, и всё, что с ними происходило, становится объяснимым и понятным. Не нужно ничего зубрить: ты встречаешь их как старых друзей, и за незнание собственной истории становится чуть-чуть менее стыдно.
Короче говоря, я получила колоссальное удовольствие от прочтения. Рекомендую.

3. Айн Рэнд "Мы живые"

3. Айн Рэнд "Мы живые"
8/10

Самое странное в "Мы живые" то, что первая книга Айн Рэнд оказалась несравнимо удачнее, чем следующая. Я читала у неё только "Источник" и не могу сравнивать с чем-то другим её авторства, поэтому буду опираться как раз на него.
Читая "Источник", временами испытываешь гнев, потому что понимаешь, что творцу нужна свобода, которой его лишают. Потом начинаешь злиться на то, что главный антагонист в какой-то момент говорит "эгегей, я просто хочу власти над людьми", а те, кто его поддерживает, становятся всё более и более картонными. "Мы живые" - роман совсем другой: здесь герои трёхмерные, многие их поступки делают практически невозможной их характеристику с точки зрения хорошо-плохо... а ещё, читая его, помимо гнева чувствуешь невыносимую тоску. Сравнением с "В круге первом" я, вероятно, слишком сильно польщу Айн Рэнд - как ни крути, художественно она в разы слабее Александра Исаевича, потому что разговорная речь её персонажей совсем неестественна, а сам текст полон ненужными уточнениями, которые не придают характерам героев никакой ценности, - но сугубо иррациональное эмоциональное впечатление от "Мы живые" имеет схожую с книгами Солженицына природу.
Вероятно, дело в том, что тот же "Источник" - это такая упрощённая версия взглядов Рэнд, разжёванная и поданная на блюдечке так, чтобы даже самый недалёкий понял, что до него хотели донести; другое дело, что объёмы книги делают маловероятным то, что её выдержат все читающие. "Источник" - это какая-то абстрактная Америка, в которой некоторые абстрактные герои сложными и местами чуть-чуть неживыми диалогами и монологами пытаются донести до читателя, что коллективизм - это плохо и ай-яй-яй, а эгоизм - наше всё. "Мы живые" в сравнении гораздо сложнее, и в первую очередь, наверное, потому, что здесь чувствуется эмоциональная вовлечённость Рэнд не просто как автора, а как свидетеля 20-х годов прошлого века на территории России. Я вполне допускаю, что многое из написанного здесь стоит делить пополам; я вполне допускаю, что это призма взгляда Рэнд, в любом случае, весьма пристрастного, превращает изображаемый ею Петроград в такое мрачное зрелище. Но когда я думаю о том, что это не придуманная антиутопия, а кусок моей собственной истории, пусть даже приукрашенный художественным вымыслом, мне, честное слово, становится дурно.
Я не буду здесь растекаться мыслью по древу на тему того, кто в "Мы живые" хороший, а кто плохой. Повторюсь, в отличие от "Источника" большую часть персонажей тут не охарактеризуешь однозначно, и это меня радует. Рэнд могла бы пойти по пути наименьшего сопротивления и сделать всех приверженцев красной власти плохишами, а всю нищую буржуазию - белыми праведными страадальцами, но этого, к счастью, не случилось, за что ей, как автору, несомненный плюс. Но при чтении "Мы живые" со стопроцентной чёткостью видно, какой герой "Источника" из какого персонажа этого романа вырос - и слово "вырос" тут неуместно, потому что в сравнении герои "Источника" скорее деградировали, став проще и приобретя конкретный чёрный или белый цвет. Мне грустно не от этого; мне грустно от того, что "Мы живые" более реален, чем "Источник": к сожалению, обычно именно общество сжирает человека. А иногда так нужно, чтобы было наоборот.
Я не разделяю всеобщего американского хайпа по Айн Рэнд и вообще слабо понимаю, каким образом она там приобрела такую популярность. Я не особо согласна с тем, что эгоизм - это всегда лучше, чем альтруизм (хотя бы потому, что то, что у Рэнд подаётся под соусом "разумного эгоизма", разумным, как правило, не является). Но я, чёрт возьми, хорошо понимаю крики о помощи, которые издают её персонажи, я слышу, как они стучатся в закрытые двери, я вижу жертвы, которые они приносят и которые оказываются никому не нужными (Лео Коваленский, это камень в твой огород! здоровый! здоровенный!). "Мы живые" вызвал у меня чувство сильной вовлечённости и сильного сопереживания, чего я никак не ожидала (на сцене

спойлер

прощания Ирины с Сашей я вообще рыдала в три ручья, потому что как так, как так-то?!). Я не могу высоко оценить этот роман с художественной точки зрения, хотя некоторые моменты там бесспорно удачны и хороши, но вот по наполненности... есть там вещи, которые больно бьют по носу, заставляя сморщиться и начать судорожно хватать воздух.
Это не про прошлое и не про будущее. Не про человека, который вёл войну против всех (хотя про него, конечно, тоже). В первую очередь "Мы живые" - это одно сплошное "сейчас", у которого может не быть никакого "завтра".
— Послушай, — тихо сказала она, прильнув щекой к его светлым волосам, — я знаю, что не всегда будет легко сохранять присутствие духа. Иногда возникает мысль: что толку быть смелым ради собственной гордости? Поэтому давай договоримся, что попробуем выстоять ради самих себя. Когда тебе будет очень плохо, просто улыбнись — и вспомни обо мне. Я буду поступать так же. И тогда мы останемся вместе. Запомни, очень важно хранить присутствие духа. Попробуем продержаться как можно дольше.

4. Наталья Ключарёва "Россия: общий вагон"

4. Наталья Ключарёва "Россия: общий вагон"
7/10

Это вторая книга Натальи Ключарёвой, которую я держала в своих руках, и... она так резко отличается от Деревянного солнца" и "Деревни дураков" и вместе с тем так на них похожа, что никакого сомнения в авторстве не возникает.
Главный герой "Общего вагона", Никита, ищет Россию по городам и весям, собирая и коллекционируя знакомства, людей, их беды и радости. Эти поиски мучительно похожи на все тексты российских прозаиков разом, причём не только современных, но и давно ушедших. Достоевский здесь идёт рука об руку с Прилепиным, а Пушкин - с Лимоновым и Понизовским. Читая эту книгу, я особенно чётко поняла, что нас всех волнует, в общем-то, одно и то же; вся разница - в том, как один отдельно взятый человек обращается со словом. У Ключарёвой есть едкий, кручинный юмор и совершенная простота. У неё нет той безумной красоты даже в омерзительном, которая свойственна Прилепину, нет нарочитой литературности. Она просто пишет о том, о чём должна, не особо заботясь, насколько патетично или, напротив, приземлённо это выглядит.
"Россия: общий вагон" - это героиня Яся, девочка с чёлкой невозможных цветов, которая притягивает к себе приключения, разговаривает исключительно восклицательными знаками, живёт от приключения к приключению и плачет в трубку по утрам. Это, как мне кажется, и есть сама Ключарёва, которая от своей первой книги и до "Деревянного солнца" претерпевает авторскую трансформацию. В "Общем вагоне" она зла, резка, и её слово чаще бьёт, чем ласкает; к "Деревянному солнцу" она успокаивается, и на смену едкому и часто матерному крику о судьбе России приходит что-то вроде света и горького понимания. Подвижная как ртуть девочка, которую не удержать ни в одних рамках, превращается в умудрённую опытом женщину со звонким голосом.
Есть здесь вещи, которые мне не очень нравятся: например, отдающий слащавой банальщиной финал книги или очень уж типичные для подобного рода литературы персонажи (кроме, пожалуй, матушки - какая тут матушка, братцы, я гоготала как глухарь в брачный период) - но это не так важно. Потому что в целом "Россия: общий вагон" вещь хоть и наивная местами, но честная, искренняя, задорная и печальная. Хорошая, в общем, вещь.

5. Джесси Эндрюс "Я, Эрл и умирающая девушка"

5. Джесси Эндрюс "Я, Эрл и умирающая девушка"
7/10

Я клюнула на данную историю после обзора фестиваля Сандэнс, где фильм по этой книге был оценён весьма лестно. Фильм до сих пор так и не просмотрен, а вот первоисточник в списке "на почитать" закрепился прочно.
Поначалу меня не покидало чувство, что вот, снова ещё один автор из числа подобных Сэлинджеру, Фоеру и Чбоски. Я не питаю особой симпатии ни к одному из них, и в первую очередь, если честно, из-за старательно постулируемой нитаковости их главных героев, которой они заботливо кормят своего читателя. Когда современный американский автор сможет написать о трогательном и волнительном внутри нас с помощью героя-подростка, который будет обычным, среднестатистическим таким парнем - я по-настоящему порадуюсь. Но в остальных случаях, противоположных случаях... мне говорят о срывании покровов с зажравшегося общества устами глубоко специфических с точки зрения психологической организации личностей, и уверяют в том, что чистыми и способными на глубокие настоящие чувства оказываются только они, и я зеваю, потому что не верю, не верю, не-ве-рю.
Так вот, это было долгое лирическое отступление, но вернёмся-ка к Джесси Эндрюсу. Да, "Я, Эрл и умирающая девушка", с одной стороны, чётко вписывается в логический ряд книг авторов, которых я указала абзацем выше. Но с другой - есть в этом романе вещи, которые принципиально выделяют его и делают совершенно самобытным. Во-первых, это, конечно, стиль, в котором пишет Эндрюс, и его удивительная способность слышать подростков. Он, несомненно, талантливый социолингвист, потому что мысли и диалоги у него настолько живые в своей неловкости и глупости, что им доверяешь. Сюда же - явная любовь к кино, которой он приправляет свой текст и которую вручает своим персонажам. Фильмы и сценарии главных героев - ещё один важный персонаж этого романа, без которого, вероятно, не было бы и самого романа.
Во-вторых - история, которую рассказывает Эндрюс, почему-то оказывается удивительно трогательной; не приторной, не пропитанной сиропом, а просто по-доброму трогательной. Это вдвойне странно хотя бы потому, что в мотивах, по которым главный герой Грег начинает общение с умирающей от рака девочкой, с которой дружил в детстве, нет ничего особенно доброго и светлого. Но именно всё это превращает "Я, Эрл и умирающую девушку" не в спекуляцию на тему онкологии, в которую так велико искушение скатиться у каждого второго современного автора с целью добавления в произведение овердраматизма, а в простое, приземлённое и честное высказывание. Он говорит о благих намерениях, приводящих нас известно куда, и том, что вынуждает нас поступать друг с другом по-человечески, и о поиске себя. И лейкоз Рейчел тут не самоцель, а средство, помогающее рассказать обо всём этом.
В общем, от "Я, Эрл и умирающая девушка" я получила больше, чем предполагала, когда перевернула первый десяток страниц. Это, безусловно, не та книга, которая однозначно врывается в рейтинг моих любимых произведений, но я рада, что встретилась с ней.

6. Кен Кизи "Над кукушкиным гнездом"

6. Кен Кизи "Над кукушкиным гнездом"
6/10

Я чёрт знает сколько раз пыталась дочитать эту книгу и бросала дело спустя двадцать-тридцать страниц, но в этот раз была полна решимости довести начатое до конца - и довела. Теперь с облегчением заявляю, что Кен Кизи пополнил собой когорту не особо любимых мной американских авторов и иду дальше.
Если честно, мне немного обидно, что я не прониклась этим романом так, как хотела бы; там местами невероятно крутой текст, там до боли живая картинка, там чувствуешь рыжие космы Макмёрфи и видишь тень Вождя Бромдена, которая становится больше и больше... но вот нет, не случилось. И к концу книги я поняла, почему: Кен Кизи очень-очень долго запрягал свою телегу, преступно, невозможно долго. На последних тридцати страницах книги событий больше, чем на паре сотен страниц до этого, в событийной насыщенности романа нет никакой равномерности. Не сомневаюсь, что в этом у Кизи был свой умысел, но мне положительные впечатления это подпортило.
Наверное, излишне говорить о том, что "Над кукушкиным гнездом" в итоге получилась не столько о психиатрической больнице, сколько об обществе в целом - метафора очевидная, и обсасывать её лишний раз я не хочу, пусть это сделают люди, у которых язык подвешен лучше, а мыслительный аппарат работает слаженнее. Поэтому я скажу о чертовски классной мысли, которую Кен Кизи вложил в роман: смех - это отличное лекарство и отличное оружие против чего угодно. Несправедливость, тирания, террор - всё это слабеет и превращается в нечто преодолимое, пока ты можешь смеяться и смеёшься. Всё это - и даже смерть. Да, ужасно трудно удержать такое оружие в руках, когда эти самые руки опускаются, когда только какая-то непонятная сила заставляет тебя скалить зубы и бороться, но если у тебя получается - ты становишься очень-очень сильным. И даже депрессивный финал не способен подавить эту мысль и это ощущение, к которому ты приходишь в процессе чтения. И послевкусие, на самом деле, от этого выходит не грустным, а просто светлым.
Потому что Рэндл Патрик Макмёрфи не хотел бы грусти. Не в этом случае.

7. Антон Понизовский "Обращение в слух"

7. Антон Понизовский "Обращение в слух"
9/10

Я уже дважды писала про "Обращение в слух", но оба раза это было скорее о спектакле, чем о романе. Настала пора это исправить.
На самом деле, я ужасно рада, что спектакль случился в моей жизни раньше книги. Ознакомившись с полной версией того, что было поставлено на сцене "Сферы", я поняла, какую колоссальную работу проделала Марина Брусникина: она не только верно уловила и расставила акценты, она сделала спектакль - при всей его хлёсткости, жёсткости и раздевающемся Дмитрии Всеволодовиче Белявском - значительно более деликатной версией первоисточника. Она сократила книгу; в спектакль длительностью в три с половиной часа вошла только часть переданных Понизовским историй. Поразительно то, каким правильным был выбор этих историй: она отобрала самые мощные, самые разные - пронзительные и нежные, грустные и тяжёлые.
Но вернусь к книге - хотя, конечно, я не смогу говорить здесь только о ней, не прибегая к сравнению со сценическим прочтением. Итак, Понизовский написал прекрасный текст. У него очень точный и чувствующий язык, он предельно чётко передаёт характеры четырёх своих героев. Он не пытается самовыражаться: его роман, как и в случае с работами Достоевского, к которому в "Обращении в слух" обращаются, пардон за каламбур, каждые десять страниц минимум, несёт в себе сразу несколько точек зрения, которые он успешно аргументирует. У тебя, у читателя, внутри назревает диалог, и это исключительно правильно - тебя не кормят какой-то одной точкой зрения, тебе дают сразу несколько. Но вот с этим утверждением я, впрочем, немного лукавлю.
Где-то ближе к концу романа я поняла, почему в спектакле Федя, главный и, очевидно, любимый герой Понизовского, воспринимается спокойнее и проще, а от его наивного христианского идеализма не тошнит. В спектакле за тонким и звонким Федечкой ты в первую очередь видишь очень даже живого и настоящего Дмитрия Бероева, который страдает, мучается, несёт собеседникам разумное, доброе и вечное - но остаётся при этом человеком. Книжный же Федя - создание совершенно ненастоящее, неприспособленное к жизни, курортный философ, который ничего не знает о той России, о которой так горячо и пламенно рассуждает. Я вообще не очень люблю этих бердяевских мальчиков в заглавных ролях, этих Алёшенек Карамазовых с кротко сомкнутыми ручками и идеализацией всего сущего, и Федю за всё это плюс отборное моралфажество я тоже предсказуемо не люблю - хотя некоторые его высказывания мне, чего уж греха таить, импонируют. Но когда я дошла до абзаца, в котором Федя говорит о том, что вот эти страдающие люди - это такой красивый образ, возвышенный, чистый, КРАСИВЫЙ ОБРАЗ, которому обещано царство Божие - мне захотелось выкинуть книгу в окно. Потому что красота в страдании есть только в том случае, когда речь идёт о книжном или кинематографическом страдании, и то не всегда. Местные же истории живых, реально существующих людей - это страдание, от которого волосы встают дыбом. Просто от осознания того, что всё это происходит в той стране, в которой ты живёшь. Практически рядом с тобой. И больше всего пугают даже не те рассказчики, с которыми ты плачешь заодно, а те, для которых всё поведанное нормально. Жизнь такая, не более.
Понизовский так старательно идеализирует своего Федю, что этой самой идеализацией производит обратный эффект. Супруги Белявские, которые в книге выполняют роль Фединого интеллектуального противовеса, должны, по идее, вызвать у тебя негодование - как! такой цинизм! такое неприятие! такие холодные выражения! и быдло у них везде, и водка Россию губит! - а они вызывают у тебя симпатию. И вот чёрт знает, то ли у меня такое приземлённое восприятие в последнее время, то ли Понизовский так добросовестно делал из Белявских злое зло, что перестарался - но факт остаётся фактом. У него не вышло. А не вышло вот почему: Федя, который так любит свою вымышленную Россию, остаётся в конце книги в сытой Швейцарии, учиться дальше по совершенно мутной специальности. А Белявские, зло вытаскивавшие наружу весь смрад, черноту и боль, едут обратно. Едут в Россию - ту Россию, о которой они знают изнутри. И вот просто поэтому Белявским веришь: и остреньким зубкам Анны, и бутылочке Дмитрия, - а Феде веришь не очень. Он любит ту Россию, которую он себе придумал по книгам и рассказам других, поэтому его Россия - эдакая перверсия правды. Красивый образ. Ничего больше не добавишь.
Но главный парадокс "Обращения в слух" заключается в том, что он оставляет очень чистое, нежное ощущение, ты расстаёшься с ним на моменте метафорического рассвета - самая тёмная часть ночи осталась позади, и перед тобой есть только весеннее утро, жизнь, тепло и надежда. И вот как раз это - самое важное и прекрасное.

8. Уильям Фолкнер "Ошибка в химической формуле"

8. Уильям Фолкнер "Ошибка в химической формуле"
7/10

Понятное дело, что в силу специфики своей профдеформации я купилась на название - ну, и ещё вспомнилась мне почему-то нежно любимая "Wrong" Депешей, в которой поётся про "there's something wrong with me chemically, something wrong with me inherently". Текст - совсем небольшой, но, как и всегда у Фолкнера, чрезвычайно неуютный для читающего. Фолкнер - из тех авторов, кто совсем не заботится о своих читателях: открывая его книги, остаёшься с прочным ощущением, что все вокруг (читай, герои произведений) в курсе происходящего и потому позволяют себе обмениваться полунамёками и отвлечёнными фразами, а вот ты выброшен на обочину и как будто запаздываешь. Ты не понимаешь, что случилось, и это очень мучительное чувство. Его тексты - это попасть в незнакомую компанию, где все знают друг друга и имеют сложившуюся иерархию отношений и в которую тебе предстоит долго и медленно вливаться. И даже тот факт, что "Ошибка в химической формуле" начинается с фразы "О том, что он убил жену, Джоэл Флинт сам сообщил по телефону шерифу", ничего не проясняет - хотя, казалось бы, куда уж очевиднее и прямолинейнее? Фолкнер отлично показывает: есть куда. И очевидность эта - напускная.
С одной стороны, в "Ошибке..." нет ничего химического, а с другой... нет, в некотором смысле я не права, растворимость и теория растворов играют в тексте далеко не последнюю роль. Но в первую очередь это достаточно ловкий и изобретательный детектив. Камерный, осторожный, любопытный. Неудобный в силу причин, которые я обозначила выше, неудобный даже больше, чем это в принципе, мне кажется, положено детективу. Но интересный. Хотя и можно сказать, что это не детектив в широком смысле, а, скорее, детективная история о человеческом таланте.
У меня есть теория, что каждый человек талантлив в чём-нибудь, просто лотерея распределения этих талантов - штука странная, и кому-то достаётся нечто грандиозное, а кому-то - что-то маленькое. И если тебе кажется, что ты бесталанен, это означает, что ты просто не дошёл до той сферы, в которой у тебя есть такая божья искра. И, само собой, таланты некоторых людей лежат в криминальной сфере - и в этом тоже ирония той лотереи. Вот и герой "Ошибки в химической формуле" такого же рода. Мог ли он использовать свой дар иначе? Конечно, мог. Было ли это так эффектно? Уже другой вопрос, на который вряд ли есть точный ответ.

9. Михаил Булгаков "Театральный роман"

9. Михаил Булгаков "Театральный роман"
10/10 + 100500

Ну вот да. Со всей моей любовью к театру и Булгакову я добралась до "Записок покойника" (а именно таким оптимистичным образом зовётся "Театральный роман") только сейчас. Так бывает. Но до чего я рада, что это всё-таки случилось - слов нет.
Во-первых, несмотря на название, это, пожалуй, самая ироничная, если не сказать больше - подчас действительно очень и очень смешная - книга Михаила Афанасьевича. Юмор тут чрезвычайно живой, естественный, не притянутый за уши; такое либо есть, либо нет, и про очень немногих авторов можно сказать, что они умеют рассказывать о жизни весело. В "Театральном романе" Булгаков делает именно это - весело и прекрасно рассказывает о жизни даже в самых отчаянных её проявлениях, а отчаяние - это как раз та эмоция, которая очень часто посещает главного героя, невротика и меланхолика Максудова. А во-вторых... "Театральный роман" - изумительная (и оттого вдвойне жаль, что неоконченная) история любви к театру. К театру как к удивительному миру, как к тому волшебству, про которое Лена Ковальская когда-то сказала: раз придя сюда, остаёшься навсегда. И тем удивительнее на фоне этой безумной высокой любви, когда театр становится морфием для морфиниста, выглядят отношения Максудова (читай, Булгакова) с людьми, которые этот самый театр и делают. Театральное искусство невозможно без человека, но именно человек здесь чинит герою все препятствия. У каждого персонажа есть свой прототип, с которым Булгакова когда-то столкнула жизнь и МХАТ, и не сказать, чтобы Булгаков в своей книге рисовал этих людей с добротой и чувством. Досталось и Толстому, и, конечно, Станиславскому - ему и вовсе больше остальных. Впрочем, если вспомнить историю отношений Булгакова с театром, понимаешь, что у него были причины рисовать этого человека (и многих других) так, как он это сделал.
У меня нет романтизации театрального закулисья, и я прекрасно понимаю, что там не всё так прекрасно, радужно и эфемерно, как это видится из зрительного зала. Театр - не только высокое искусство, но и временами достаточно низменный труд. Но хотя немного грустно становится от тех смешных зарисовок из повседневной жизни МХАТа начала прошлого века, сильнее всего за внутренние струны дёргает упрямство и восторг Максудова, вступившего в театр и навсегда пропавшего. Потому что в абзацах, посвящённых театру - не людям, составившим его славу, не тем, кто денно и нощно толкает его куда-то, но именно театру как храму, как чуду, как мистерии - столько любви, что сердце трепещет от нежности.

10. Ю Несбё "Жажда"

10. Ю Несбё "Жажда"
10/10 + 100500

Маэстро вернулся, сучки!
Я не скрываю: я пристрастна, когда речь заходит о Ю Несбё. Я ужасно пристрастна. Но я только этим могу отплатить человеку, который пишет детективы настолько мои, попадающие в самое яблочко. Восторг от построения фраз. Удвоенный восторг от изломанных, настоящих, мёртвых и живых героев. Безразмерный восторг от интриг, деталей, с любовью выписанного во всех его прекрасных и неприглядных сторонах Осло и романов в целом.
Всякий раз, когда я думаю, что Ю Несбё уже не напишет ничего лучше его последней книги о Харри Холе, Ю берёт и пишет ещё одну, а я дочитываю её, выдыхаю и говорю себе: ну всё, точно, круче этого уже невозможно, уже...
Дочитав "Полицию", я бегала по квартире и орала матом, потому что завершать книгу на той ноте, на которой Несбё её завершил, это преступление против разбитых сердечек любителей его романов (а в "Полиции" ещё и

спойлер

БЕАТА ЛЁНН ДА КАК ТЫ МОГ ВООБЩЕ СДЕЛАТЬ С НЕЙ ТАКОЕ). Открыв "Жажду", я поняла, что отрывок из неё, попавшийся мне на глаза в "Афише", был именно что вырванным из контекста куском. Ю не забыл, чем он закончил предыдущую историю. Всё, что он повесил на стенах, выстрелило, и то, что он протянул события из одной книги в другую, то, как он это сделал, свидетельствует о том, что он не исписался (чего я, честно говоря, боялась). Наоборот. У его романов появился новый нерв. Новый возраст. Новое дыхание. И всё больше персонажей, за которых ты переживаешь. Потому что у Несбё ни у кого ничего хорошего не бывает так, чтобы до гробовой доски. Каждая счастливая семья, каждая несчастная семья... ну вы помните.
У меня, пожалуй, есть несколько претензий к качеству текста (правда, не могу сказать, к стороне автора, редактора или же переводчика), но они, ей-богу, незначительны. Гораздо важнее то, как Несбё сплетает воедино разбросанные им же ниточки, как сложно не поддаться ему и не повестись на мелочи, вброшенные им, чтобы сбить читателя с толку. Я не знаю, что происходит у него в голове и с каким демоном он заключил сделку, чтобы писать так; знаю только, что в итоге его книги на редкость искусны и изобретательны, и они не отпускают меня, пока я не прочту последнюю строчку. С "Жаждой" вышло точно так же. Потому что Харри — это не только задушевный друг Несбё. Это и мой друг тоже. Мрачный, деструктивный и блестящий. Я всегда счастлива вернуться к нему, даже помня, как порой физиологически отвратительно это возвращение.
Потому что, в конце концов, на каждого нового демона из прошлого Харри находится момент, когда Олег говорит ему "папа".

11. Яэль Адлер "Что скрывает кожа: 2 квадратных метра, которые диктуют, как нам жить

11. Яэль Адлер "Что скрывает кожа: 2 квадратных метра, которые диктуют, как нам жить
8/10

Если коротко, то это очень симпатичный образец научпопа: написанный разумно, лёгким языком (впрочем, местами лёгким до легкомысленности) и с большой любовью к профессии. Причём, на мой взгляд, эта книга предназначена совсем не для специалистов, а для тех, у кого только сильно отдалённое понимание того, как функционирует наш организм. Я бы предложила её в первую очередь подросткам: она нескучная, помогает разобраться в своём собственном теле (и делает это практически без нравоучений) и вполне способна пробудить интерес к профессии медика. В общем, не "ах", но весьма достойно.
На очереди — "Очаровательный кишечник". Читать книги по хронологии их возникновения — не наш стиль.

12. Мариус фон Майенбург "Мученик"

12. Мариус фон Майенбург "Мученик"
9/10

Когда читаешь такие вещи, особенно смешными становятся крики про то, что талантливой современной драматургии не существует. Она существует, да ещё какая: едкая, злободневная, говорящая голосом ныне живущих поколений. "Мученик" — пьеса жуткая. Жуткая своим местом действия (а это школа) и своими персонажами; здесь мать главного героя, на репликах которой, по-хорошему, стоило бы смеяться, заставляет скривиться, потому что фразы про "он обычный трудный подросток" и "вы, учителя, видите его чаще, чем я" — это детальное отражение очень многих современных родителей. И Беньямин, наверное, не столько религиозный террорист, сколько непонятый ребёнок, который был предоставлен сам себе и вырос в нечто пугающее. Он чем-то похож на макдонаховского Михала: капризное дитя в уже сформировавшемся теле, способное на грязь, шантаж и убийство. Но стал ли он таким, потому что стал жертвой обстоятельств, или же гниль была в нём изначально — это уже отдельный, хотя и очень интересный, вопрос.
"Мученик", полный скрупулёзного цитирования Библии, наглядно показывает, до чего удобно использовать эту книгу, если выдёргивать из неё фразы и эпизоды и интерпретировать их так, как выгодно в той или иной ситуации. В ней есть аргументы и контраргументы на любой спор. И оттого ещё более пугающими становятся призывы религиозных радикалов. Войны на религиозной почве особенно бессмысленны.
Религия не должна быть инструментом, призывающим к убийству.
Но самое интересное — это образ учительницы, пытающейся понять своего ученика и падающей в ту же пучину сумасшествия. Она выныривает с противоположной стороны, но это то же самое дно. И это страшно. Потому что это дно уже никуда не уйдёт.

13. Сергей Довлатов "Представление"

13. Сергей Довлатов "Представление"
7/10

Странным мне кажется этот сборник "Азбуки классики": совершенно рандомный набор рассказов разных периодов жизни Довлатова, часть из которого надёргана из других его тематических сборников, например, "Чемодана". Тем не менее, именно после этой книги я особенно чётко почувствовала, что у Сергея Донатовича за стеной его иронии и веселья находится пропасть. И в этой пропасти страшно, холодно и мрачно. Его смех — агония. Как, например, в "Голосе", где маленький человек пытается быть хорошим и правильным, а потом совершает зло, а потом вспоминает зло, которым, оказывается, была полна его жизнь — такое мелкое, но противное: где-то загнобил человека, где-то не остановил другого... и так гадко от этого, так хочется прихлопнуть насекомое — а потом вспоминаешь, что сам ничем не лучше.
Конечно, Довлатов — тот пример невыносимого в быту гения, которого можно любить только на расстоянии, в формате читателя. В его текстах очень сильно видна личность, сформировавшая его талант. Личность апатичная, меланхоличная, алкоголичная. И очень сложно не думать о его жизни, когда читаешь, сложно абстрагироваться и воспринимать персонажей отдельно от автора даже тогда, когда он пишет от третьего лица. Везде тоска. Везде нерв.
Не знаю, смогу ли снова смотреть на него как на в первую очередь нетрезвого комедианта. Наверное, нет. И это, к сожалению, правильно.

14. Ли Бардуго "Шестёрка воронов"
5/10

Родная пикабушенька принесла мне эту книгу, когда я задумалась о том, что мне нужно что-то, что не напрягало бы мозговые извилины слишком сильно. Вообще это не лучший образец фэнтези: коряво переведённый (впрочем, видимо, язык не блещет богатством и в оригинале), с излишним потаканием автора своим собственным персонажам и очевидной неопытностью. При желании можно назвать ещё большее количество недостатков, взять хоть любовные линии, которые в какие-то моменты становятся подобными роялям в кустах, но... но в качестве лёгкого развлекательного чтива с определённым колоритом "Шестёрка воронов" срабатывает практически на ура. Во-первых, несмотря на набившие оскомину стартовые условия задачи в духе "мне 16-17-18, но я лучший воин/вор/акробат/стрелок в этой богадельне" у "Шестёрки" есть любопытные детали сюжета, которые делают его не просто "Острыми козырьками" от мира фэнтези-литературы. В центре сюжета тут изобретательное похищение человека, который создал наркотик для местных магов. Магов, кстати, зовут гришами (the grisha), и русско-голландско-скандинавские элементы языка и фольклора в наличии, за что дополнительный плюс. Сами маги не всесильны, делятся по специализациям на работающих с телом, с материей и с природными явлениями и представляют собой скорее дорогое денежное вложение, нежели могущественного чародея. Причём это самое вложение по дороге могут стащить работорговцы или убить охотники на ведьм из соседнего королевства. В общем, такая жизнь на сахар не похожа.
Ну и во-вторых... во-вторых, автору очень нравится этот мир и герои. И за это на какие-то вещи даже можно закрыть глаза. К тому же отдельный респект за то, что ей хватило оборвать эту книгу с очень прямолинейной заявкой на продолжение. В этом смысле шалость удалась.
В общем, не скажу, что советую, но на то, чтобы скоротать пару вечеров — вполне.

запись создана: 25.01.2017 в 13:59

@темы: Книжное, Домашняя философия

---

***

Если допустить мысль о том, что там, наверху, есть кто-то присматривающий за нами, то я почти уверена, что он смотрит на меня сквозь фейспалм и думает: окей, когда мы посылаем ей какие-то испытания и она не справляется, она сидит и рыдает, и это понятно. Но мы шлём ей что-то хорошее, и она опять мотает сопли на кулак. Allow, yoba, eto ti? Ты нормальная вообще?
Мы вернулись из Ярославля, и я сижу и рыдаю, потому что за последние три дня на меня с разных сторон свалилось столько любви, внимания, тепла, "эй, я горжусь, что ты есть в моей жизни", что я просто не знаю, как с этим справиться. Это слишком хорошо и невозможно. Но плакать из-за того, что мне хорошо, всё-таки приятнее, чем по негативным поводам.
Спасибо, спасибо всем и одному волшебнику, конечно, особенно.

Ладно, посмотрите лучше на енотика. Вчера мы ходили гладить дикобразика (у него такие классные иголки и мягкий подбородок!), сурикатов, сурка (которого зовут Тортик и который сладко храпел мне попеременно в богатый внутренний мир и широкую душу), белку, носуху, которой мои духи понравились настолько, что она влезла мне аж на макушку (спойлер: тяжёленький зверёк), морских свинок, енотика и ещё бог весть кого ещё. Держать в руках что-то такое тёплое, живое, с бьющимся сердечком и тыкающейся в тебя любопытной мордочкой — бесценно. Это охренительный подарок.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Всем восторг, посоны!, По моим венам течёт ванилин

---

***

Ну что же, я поумнела и похорошела на целый год (иначе никак), и поскольку мой персональный новый год начинается сейчас - желаю себе больше путешествий и преумножения того хорошего, что у меня есть. А у меня его действительно много.

Второй день в Ярославле. Снег, морозец, отличный зоопарк, классный сидр и дорогой человек рядом. Пусть так и будет.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Туристический блокнот, Всем восторг, посоны!, По моим венам течёт ванилин

---

***

Последние несколько недель выхожу от терапевта с одной только мыслью: божечки, хорошо-то как. Я начинаю понимать про себя и про жизнь какие-то такие простые, но безумно важные вещи, которые делают моё пребывание на этой планете существенно проще, комфортнее и радостнее, и это удивительно круто. Снова просыпается желание жить и при этом не просто плыть по течению, а делать себя лучше. Потрясающее чувство, на самом деле.
Каждый день я делаю классные вещи, о которых раньше и подумать было страшно (этот момент, когда ты сам целиком собрал досье на инспекцию завода уже в шестой раз; этот момент, когда ты написал американским коллегам целую простыню с кучей вопросов, а тебя поняли и на всё ответили), и медленно, но верно начинаю уважать того человека, которого вижу в зеркале по утрам. Эй, я классная. Я говорю себе это — и впервые за долгое-долгое время чувствую, что это не пустой звук.

После того, как чуть больше месяца назад я пробила собой днище дна и, пытаясь не рыдать прямо на работе, писала сообщения, что всё ещё ничего не понимаю и больше ничего не могу и ни в чём не вижу смысла, я наконец-то чувствую, что этот шторм успокоился. Ещё слишком рано говорить о том, что я выкарабкалась, но я определённо начинаю видеть дорогу и заново чувствовать вкус ко всему, что со мной происходит.

И скажу я: maman, это просто charmante.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым

---

***

Это сладкое слово "отпуск".
Ощущение того, что за период, прошедший с марта, я слегка подзаебалась, окончательно сформировалось в тот момент, когда я написала заявление на отпуск. Не то чтобы я хотела тут прибедняться, но смена обстановки определённо нужна, потому как глаз начал замыливаться, а работоспособность — ползти вниз. Пора встряхнуться.
В общем, до 1 декабря я в отпуске, и дело за малым: не проебать его, отдохнуть и справить свой день рождения, ради которого всё и затевалось.

@темы: Mudak and proud!

---

"Иванов"

Прошлая неделя прошла в Театре Наций: коллеги подарили маме на день рождения два билета на "Иванова", ну и куда было бежать?

Из того, что идёт на Основной сцене, это определённо мой фаворит. Пусть даже "Иванов" не тот спектакль, который вызывает беспредельный восторг, гонки мурашек по спине и светящуюся неоновым мысль "о боже, хочу ещё раз" — это всё же весьма неплохая и аккуратно сделанная постановка. И, в отличие от тех же "Сказок Пушкина", фокус здесь не на режиссёре, а на актёрах, и в первую очередь, конечно, идёшь посмотреть на них: на мечущегося Иванова в исполнении Евгения Миронова, печально угасающую Анну Петровну Чулпан Хаматовой, бодрого алкоголика Лебедева (Игорь Гордин)... также задействованы Виктор Вержбицкий и Елизавета Боярская (чтобы по полной программе оценить звёздность имён), но на них мы как раз не попали. Впрочем, я не жалею: Владимир Калисанов по типажу и чуть-чуть взбалмошной манере игры кажется мне более удачным Шабельским, а Юлия Хлынина так и вовсе представляет собой маленькую копию Боярской. Короче говоря, на какой состав ни попади, будет, полагаю, достойно.
Тимофей Кулябин тут как бы в стороне, этот спектакль он делал так, как работает, например, Леонид Хейфец — то есть он просто рулевой истории, не дающий ей выплеснуться со сцены, но его собственный режиссёрский голос едва слышен. Он молчит, чтобы было слышно Чехова. И честное слово: его слышно очень хорошо, текст перенесён бережно и звучит естественно даже несмотря на то, что действие переместилось на век с небольшим вперёд. Я никогда не устану повторять, что осовременивание не убивает автора, оно только подчёркивает, что автор был провидцем, что вещи, о которых он писал, актуальны и по сей день. События "Иванова" в XXI веке смотрятся как родные: и сплин Иванова, и влюблённость молоденькой Саши в более возрастного мужчину, и этот извечный вопрос "а чего я хочу и заслуживаю". То, как Кулябин оформляет всё это (например, добавляя современный застольный репертуар от "Александры-Александры" до IOWA), только придаёт всему визуальную, аудиальную и смысловую завершённость. С художественной точки зрения этот "Иванов" вообще очень буквальный и детальный, он не разговаривает языком метафор и в целом максимально прямолинеен — всё для того, чтобы зритель не достраивал картинку у себя в голове и мог сосредоточиться на Чехове. Но глаз нет-нет, а соскользнёт, чтобы рассмотреть оформление кухни Ивановых и дома Лебедевых... впрочем, это тоже не плохо.
Такие неоднозначные фигуры, как Николай Иванов, это всегда подарок для зрителя и для артиста. Вопрос того, кем же является этот человек, бессердечным подлецом или просто запутавшейся мятежной душой, которая губит себя и поневоле тянет на дно тех, кто рядом, не имеет ответа. Это непрерывная колебательная реакция, которую не остановить. Но тем интереснее следить за ней, понимая, что ты не хотел бы подобного в жизни — ни быть таким человеком, ни быть рядом с таким человеком. Искусство помогает смоделировать и прожить ситуации, которые не хочется (или наоборот) или нет возможности прожить в реальном мире. И задуматься.
В общем, опять не скажу, что "Иванов" — это та вещь, к которой хочется припасть ещё раз или несколько, но символическое возвращение этой пьесы в театр, для которого она была написана, считаю хоть и не блестящим, но вполне удачным.

Львов и Анна Петровна — вся боль моего сердечка.

@темы: What I've seen, Тиятральное, Where I've been

---

"Сказки Пушкина"

Притормозила с отзывом. Потому что и откровенного хуления спектакль вроде не заслужил, но и сказать про него много хороших вещей у меня не получится.
Каждый раз, идя на спектакль или фильм, нужно отдавать себе отчёт в том, на что именно ты идёшь: на историю, актёров, режиссёра или же тот счастливый случай, который сочетает в себе все три компонента сразу. Или, справедливости ради, стоит забить на всё и идти чистым листом, ничего не ожидая и будучи открытым любым экзерсисам. "Сказки Пушкина" — третий случай: это спектакль, в котором режиссёр подавил вообще всё остальное. То есть на свете живёт и творит большое количество режиссёров с узнаваемым характерным почерком, но я, пожалуй, впервые вижу постановку, где не осталось ничего кроме этого почерка. Да, Боб Уилсон, безусловно, невероятно талантливый автор с уникальным языком, и я вполне допускаю, что это просто у меня не вышло синхронизироваться с ним... но пойдём по пунктам.
По сути, есть три вещи, ради которых стоит прийти на "Сказки Пушкина". А прийти действительно стоит — хотя бы ради того, чтобы понять, твоё это или не твоё; да и вообще, любой (хорошо, практически любой) спектакль заслуживает того, чтобы его посмотрели и досмотрели. Итак, эти три вещи — поистине волшебная музыка Coco Rosie, которая каждую секунду действа идеально дополняет сценический язык, эффектная визуальная составляющая и настоящий искренний кайф, который Евгений Миронов, вероятно, подуставший от неоднозначных негативных персонажей, которых он обычно играет на сцене Театра Наций, ловит от происходящего. В целом — на этом всё. Филигранность, техничность, графичность, отточенность фраз и движений, полная синхронизация ансамбля — да, напротив каждого пункта можно ставить галочку. Но за всем этим нет сердца. Я не хочу играть в сноба и говорить, что-де русскую душу может понять только русский человек, но "Сказки Пушкина" рассказываются языком каких угодно культур — только не русской. К тому же актёров в этом спектакле не видно вовсе. Мне было странно смотреть на сцену и напряжённо раздумывать, Александр ли Новин играет Балду и Марианна ли Шульц торгуется за золотого петушка ("так, по плечам вроде похож...", "голос странный, но вроде она..."). С таким же успехом это мог быть кто угодно. Кто угодно, способный быть чистым холстом и стереть свою индивидуальность, чтобы нарисовать на ней абсолютно новое лицо. С одной стороны это, конечно, означает определённый немалый уровень профессионализма. Но с другой выходит, что "Сказки Пушкина" абсолютно бессмысленно рекомендовать в контексте "пойти посмотреть на театрального актёра" (что само по себе, разумеется, не хорошо и не плохо). И вот ведь какая вещь: на соседней сцене идёт "Идиот" Максима Диденко, где четверо актёров играют чёрную клоунаду с точно такими же расписанными чёрно-белым лицами. Но там за неловким Мышкиным вполне видишь трогательную Дапкунайте, а за грозным Рогожиным — маскулинного Ткачука. Здесь же не видишь никого. Только живые двигающиеся картинки. Музыкальные, поющие, необычные, экзотичные, временами безумно красивые. Но картинки, которые не назвать ни изображением человека, ни изображением знакомых с детства персонажей.
То, что Уилсон делает в своих спектаклях, работает только с теми сюжетами, которые стопроцентно известны публике. Возьми он вместо Пушкина какую-нибудь "Любовь под вязами", там развернуться с тем же масштабом не вышло бы. И мне трудно определить, для кого этот спектакль; детям там будет скучно, да и взрослым, вполне возможно, тоже. Да, самое поразительное то, что при всей фееричности, подогнанности, разыгранности как по нотам "Сказки Пушкина" временами действительно скучноваты — особенно когда перестаёшь понимать, почему та или иная строфа повторяется уже в четвёртый раз, а мать Гвидона смеётся настолько раздражающим смехом. Так что абсолютно довольными останутся разве что горячие поклонники стиля Уилсона.
"Сказки Пушкина" — как баснословно дорогое блюдо из ресторана с парой звёзд Мишлен. Отправиться в гастрономическую одиссею можно, выйти из-за стола сытым — никак. Это интересный опыт, но совершенно точно не то, к чему я захочу вернуться. Впрочем, как знать?

@темы: What I've seen, Тиятральное, Where I've been

---

Дыбрёночек

Пока эта днявочка не превратилась окончательно в одно только кладбище театральных рецензий, к чему она движется бодрым и деловитым шагом, напишу о другом хорошем из жизни. Его внезапно много.

1) В прошлый понедельник мы с Димой сходили на юбилейный концерт Советчика, и после четырёх часов прослушивания едких стихов князя Вацлава, томно-печального (ладно, не всегда) вокала графа Константина и дивных арий примы Анны меня придавило любовью к этому коллективу с утроенной силой. Честное слово, не всегда и не во всём разделяю их взгляды и то, что они делают в формате паблика с мемасиками, но на музыкальном каверном поприще равных им в моём сердечке нет.
Всё думаю, когда меня начнёт тошнить от "1917", что от спектакля, что от песни, но пока нет — и это хорошо.

2) Две недели назад коллеги подошли ко мне и сказали: Катя, нет времени объяснять, но в среду ты идёшь с нами на встречу с дистрибьюторами и выступаешь там со своей берлинской презентацией по фармаконадзору. За следующие несколько дней я неоднократно успела охуеть, озадачиться, поправить презентацию с учётом особенностей внешней аудитории, радостно повздыхать над тем, что не кто-то там, а именно я указан в программке как выступающее лицо, и таки сходить на эту встречу.
Во-первых, в Марриотте на Тверской очень красиво, а в его географии я начала ориентироваться практически сразу же, что для такого топографического кретина как я просто успех.
Во-вторых, дико приятно начать осознавать себя маленьким специалистиком в чём-либо: когда к тебе подходят люди и задают вопросы по той сфере, которой ты занимаешься, а ты понимаешь, что тебе есть, что им ответить, ты чувствуешь уверенность внутри и уважение снаружи. Это здорово.
В-третьих, выступить перед дистрибьюторами, а потом пойти с ними пить — это уровень неловкости, примерно схожий с "прочитать студентам лекцию и пойти с ними в клубешник". Нет, у меня не было такого экспириенса а жаль, но примеры, как мне кажется, схожие. Впрочем, пару-тройку бокалов спустя неловкость исчезает, ещё через пару часов ты находишь себя в объятиях уральских женщин, которые говорят тебе, как рады знакомству с тобой, директор департамента подмигивает тебе через стол, а руководитель соседнего отдела со смехом говорит, что ты влилась. А ведь и правда — влилась.
В-четвёртых, руководитель отдела птицеводства, которого я безмерно уважаю как совершенно потрясающего оратора (вот правда, мало кого в своей жизни я слушала с таким удовольствием: человек не только является классным профессионалом, но также умеет прекрасно держать аудиторию и вообще полон харизмы) сказал мне, что после Берлина это он настоял на том, чтобы меня взяли на эту встречу и чтобы с презентацией выступала именно я. Я просто растаяла в этот момент и до сих пор, вспоминая об этом, чувствую, как моя морда расплывается вширь. П — признание.
После Берлина по-настоящему чувствую, что меня приняли в семью.

3) В пятницу ко мне приехали Жуля с Птичкой. Этот неловкий момент, когда ты думаешь о том, куда отвести дорогих гостей, раздумываешь над баром, Зарядьем, музеем космонавтики... а в результате вы ходите в театр, едите пиццу, роллы и лапшу из доставки, придумываете песню про Миронова, шатаетесь по квестам и рубитесь в настолки но какая, в самом деле, разница, что делать и куда ходить, когда смысл в том, с кем ты это делаешь.

Ну и немного прекрасного Константина напоследок, ибо нет ничего, что прекрасный Константин не сделал бы лучше.

@темы: Скопипастчено, В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, Про тех, кто близко и далеко, "Это саундтрек к нашей жизни", Mudak and proud!, Всем восторг, посоны!, Чудеса в решете

---

"Светлый путь. 19.17"

Итак, третий спектакль Саши Молочникова. Хочется написать так, чтобы всё было чётко, правильно, объяснимо, но... но вот как его спектакли, с каждым разом всё более погружающиеся в разухабистый хаос, смотришь сначала сердцем, а уже потом головой, так и реагируешь на них. Проще всего, конечно, было бы стереть всё, что уже написано, капсом напечатать АААААА и на этом закончить. Но попробуем.
Мне очень нравится мысль, высказанная Олегом Павловичем Табаковым в предисловии к спектаклю. Она о том, что таких как Молочников называют "непоротым поколением". И это просто идеальная характеристика, я произношу её с восторгом и восхищением: то, что делает Саша — нечто бесстрашное, безумное, классное. Такое можно создать, только находясь вне рамок каких-то принятых суждений и условностей, не думая о том, что за это могут наругать и шлёпнуть по попе. И, на самом деле, вполне возможно, что пороли это поколение — пороли, но чувство внутренней свободы так и не выбили. И это — тоже метафора.
"Светлый путь" опять невозможно воспринимать сугубо историческим спектаклем. Всё дальше уходя от побуквенного цитирования исторических фактов, Молочников показывает их сквозь призму, преломляя, а где-то, не побоюсь этого слова, и искажая. Но во всём этом он умудряется пальцами ухватить суть, а потом начать дерзить, насмешничать... и понимать, не осуждая. У него есть чудесное свойство не обвинять, правые и виноватые в его спектаклях отсутствуют как класс, а вот живые люди (да и не совсем люди тоже) заполняют собой всё пространство. И пространство в "Светлом пути", к слову, велико и масштабно как никогда. "1914" и "Бунтари" всё-таки очень камерные спектакли, и Малая сцена подходит им куда больше. А вот "1917" совсем иной, ему нужен простор, чтобы лихо катиться по нему, сотрясая зрительный зал. Куда несёшься ты, Русь? Да, да.
Соблазнительно было бы сказать, что это спектакль о революции. Но революция — вершина айсберга или, если угодно, тот спусковой механизм, который раскручивает уже более глубокие темы. "Светлый путь" — это миф, притча о сверхчеловеке и столкновение утопии и антиутопии на одной сцене. Здесь библейская тематика (человек-машина Макар, пекущий хлеб животом, чтобы накормить голодных солдат — чем не местный мессия?) удачно сочетается с идеей уберменша, рождённого там, где старое поколение схлестнулось с новым. Этот уберменш должен вобрать в себя всё лучшее от прошлого и настоящего и создать-таки то будущее, где сметану будут черпать из облаков... но версус между ожиданием и реальностью здесь как-то особенно обиден: отчётливо видишь, что люди семнадцатого года — измождённые ослики, бредущие за морковкой, которую им никогда не получить. Но есть искра у них в глазах: где безумная, где сердечная, где потухшая. Не раз и не два вспомнятся "Мы живые" Айн Рэнд, особенно на сценах с Голицыной (потрясающе отрешённая и разбитая Дарья Юрская) и Басом Его Величества (Алексей Вертков), у которого в прямом смысле из-под ног уходит всё привычное устройство его жизни. Но я не вижу смысла до хрипоты спорить про белых и красных, особенно если учесть, что, как и в "1914", белые, красные, французы и немцы — это скорее условность, какие-то ориентиры, расставленные как столбики вдоль дороги. А дорога тут фигурирует даже в названии, и каждая минута пропитана движением. И это — тоже метафора. Ещё более буквальная.
Спектакль велик, смешон, страшен, абсурден, горек; он масштабен, он сочетает как монументальность архитектурного оформления Сергея Чобана, так и красоту слаженной работы многих десятков людей. А ещё, если говорить начистоту, он о новой для спектаклей Молочникова теме— о мужском и женском. О любви преподавательницы-смолянки и простого парня, который "Войну и мир", конечно, не читал, и благих намерениях, которые заводят в ад. Это ведь так мало, так просто: хотеть жить честно, любить свою женщину, намазывать сметану на хлеб. Это так понятно: сражаться ради исполнения твоих желаний. Но вот снова тебе дают задание, ты, с каждым разом чертыхаясь всё сильнее и сомневаясь всё больше, идёшь его выполнять, видишь только кровь и ярость... а она ждёт тебя — и видит то же самое. И можно было бы сказать что-то обвинительное про патриархальное общество, про гендерные стереотипы, но идея не про то, а про войну, которая из общей превращается в частную, разделяет людей и отбрасывает их далеко друг от друга, и любовь превращает в ненависть.
И, конечно, "Светлый путь" не был бы таким мощным, не будь в нём таких актёров. Артём Быстров, снова играющий где-то на грани физических возможностей, потрясающая Виктория Исакова, вернувшаяся в свою альма матер (такая нежная, изящная, сильная!). Артём Соколов в роли Троцкого — определённо находка: невероятно рада за него, чрезвычайно одарённый парень, который расцветает просто со второй космической скоростью. Наконец, роскошный андрогинный образ Паулины Андреевой, местный Мефистофель-Верник, который играет не Ленина, а Вождя (и после экватора понимаешь, чёрт возьми, как это правильно и чётко), и деловитая Крупская Ирины Пеговой. Никто из них не стремится к исторической достоверности или физическому соответствию, в фокусе вообще не это. Эмоции, догадки, свои собственные новые портреты — вот на чём строится вообще всё.
"Дороги нет, но есть направление" — изумительно точный лейтмотив любой революции. Не только русской, а вообще, в принципе, революции как явления. Направление это, конечно, к светлому будущему, и мы рванём туда через братоубийство, тернии, насилие.
И не заметим, что придём к указателю на круговое движение.

Когда получается один раз, обычно говорят "повезло". Когда получается во второй, это повторяют уже менее уверенно. Когда получается в третий, начинают уважительно говорить о системе.
У Саши Молочникова получилось в третий раз, и самое время признать: он безумно талантлив. И я продолжаю верить в то, что недалёк тот день, когда кто-то другой, такой же молодой и наглый, выбежит на сцену не в футболке "Бутусов", не в свитере "Мой друг Кирилл Серебренников", а в майке с надписью "Александр Молочников".

@темы: Всем восторг, посоны!, What I've seen, Тиятральное, Where I've been

---

***

Меня отпустило (я не знаю, надолго ли — или же это просто временная передышка), и я впервые за какое-то время чувствую себя по-настоящему живой.
Я утрясла у себя в голове одну мысль, которая меня пугала, разложила её для себя по пунктам и испытала облегчение. Я пока не могу сказать, что у меня хорошо получается переносить её из головы на свою жизнь в целом, но на какие-то вещи — определённо да. И как только это начало получаться, я поняла, что несколько бесивших моментов меня больше не бесят. Агрессию вызывали не сами эти моменты, а мой взгляд на них. Агрессию вызывала я сама.

С четверга мы с Димой периодически верещим друг в друга по поводу "1917", и я ещё обязательно напишу об этом, благо есть много того, о чём хочется сказать применительно к этой постановке. А пока напишу о том, как остро чувствуются радости, когда у тебя внутри спокойно. Прогулка по светящейся и искрящейся вечерней Москве, вырезанные контуры куполов как орнамент на перилах Варварки, чтение поэзии Пушкина мхатовскими артистами всех возрастов (соседство Евгения Киндинова и сына Николая Сальникова на одной сцене просто чудесно), пицца с помидорами, сыром и мятой, розовое вино, разговоры о разном, бодающий ноги и мурчащий как маленький отважный трактор кот. Ангедония исчезает. Что-то получается.

@темы: В душной бетонной коробке можно быть просто счастливым, По моим венам течёт ванилин