Свежайшее

[without-conclusion]

Название: Пламя памяти
Автор: я aka […Soulless…]
Бета: кто же, если не я?
Фендом: Axis Powers Hetalia
Пейринг: Россия
Жанр: ангстодрама
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Статус: завершён
Дисклаймер: не мое, поиздеваюсь и отдам
Размещение: с исключительно моего разрешения. Другие варианты не рассматриваются. Уважайте чужой труд.
Предупреждение: ООС
От автора: free-fest.

жмак!

Детство свое Россия помнил плохо. То есть как плохо – помнил, конечно, но большую его часть лишний раз предпочитал не вспоминать.
Просто от воспоминаний этих грустно было и как-то… Слишком противно на душе. Мало там, в его детстве, было хорошего. Но в холодные вьюжные вечера, когда за окном тоскливо и пронзительно выл ветер, а в печке задорно трещал огонь, с аппетитом облизывая березовые поленья, он не мог не думать о своем прошлом.
Как не мог не думать о том, что огонь способен не только довольно урчать подобно уютному домашнему питомцу. Он может быть грозен и опасен. Он может не согревать, а обжигать.
Уничтожать.
Потому что когда-то беспредельно давно – так давно, что от одной лишь мысли о том, что между «сейчас» и «тогда» лежит пропасть в сотни лет, становится дурно - юный Иван узнал, что огонь – это страшно. Очень страшно. И запомнил навсегда.
Это было самое яркое воспоминание его детства…
Яркое, как само пламя.

В тот день он стоял перед горящей избой. С отчаянным треском рушились балки, взметались в небо торжествующие, всех оттенков алого, всполохи огня. Едкий дым разъедал глаза, а гарь оседала на лице и в горле, рождая мерзкое деруще-саднящее чувство. Проще было бы убежать – прочь, прочь от этого голодного чудовища, которое методично поглощало несчастный крестьянский домишко. А он стоял, как вкопанный, и смотрел, не в силах оторвать полных соленой влаги глаз от огня. Правильно ведь говорят, что человек может бесконечно смотреть на то, как течет вода и на то, как горит пламя. В этой истине он тоже убедился в тот день.
Ваня, задыхаясь, кашлял и плакал – нет, не дым был тому виной. Плакал он от горечи, бессилия, сожаления, осознания невозможности что-либо исправить. Путь Золотой Орды весь был отмечен такими избушками – вернее, обугленными, покрытыми сажей фундаментами того, что от них оставалось. И убитыми, морем убитых детей, женщин и стариков. Но если сгоревший дом можно заново отстроить, пусть и будет он не тем же самым, что предыдущий – разве можно вернуть к жизни тех, кто ушел насовсем?
-Этому надо положить конец… - тихо, почти беззвучно, одними лишь сухими и обветренными губами шептал Брагинский, размазывая по чумазому лицу слезы.

Все, что было потом, Россия тоже помнил. Все светлые страницы своего прошлого он, напротив, вспоминал исправно. Да и, впрочем, как забыть? Дмитрия Донского, Куликовскую битву, радостную гордость от долгожданного объединения русских княжеств… А потом – свободу. Светлую, чистую, как безоблачное небо над Москвой. Ее свежий, пьянящий аромат…
Омраченный, правда, горьким смрадом горелого дерева и горелой плоти, который так никогда и не смог выветриться из его памяти.