Посмеявшись в "Человеке-подушке" на тему невыносимости длинных названий, Мартин снял фильм... да, с длинным названием. В этой же пьесе он сказал, что, дескать, они вполне могут опередить время; не знаю насчёт опережения, но картина в целом нашему времени невыносимо созвучна. Это самый зрелый фильм старшего Макдонаха: в нём, как и во всех остальных, как и в пьесах тоже, есть абсурд, но он впервые, пожалуй, выступает не столько на переднем плане, сколько на фоне. В центре же завязки страшная история, которая как будто сошла с заголовков СМИ, и от ощущения её реальности действительно жутко. Но Мартин не был бы Мартином, если бы не увёл этот рассказ в совершенно иную плоскость, выдав по итогу не детектив о ярости и мести, а многогранное высказывание о поиске правды, прощении (!) и людях, которые тянутся к свету. В своих персонажах он (и ты вместе с ним) находит двойное и даже тройное дно, и в кои-то веки это оптимистичный аттракцион: под поверхностью того, что мы считаем или привыкли считать негативом, скрываются настоящие сокровища. Упорство, желание помочь тому, кто рядом, опять же, прощение, о котором я уже писала; достаточно всего-то подержать лестницу, принести сок с трубочкой, оплатить аренду билбордов за следующий месяц. Так мало, так много. Меня ничто не трогает так, как чувство вот этой протянутой руки, и на сцене, в которой поломанный Рэд Велби протягивает человеку, выкинувшему его из окна, стакан сока с трубочкой, потому что лицо этого человека так перебинтовано, что ничего больше трубочки в его рот не войдёт, я плакала. Это тот самый свет, который в очередной раз рифмуется с "Человеком-подушкой" Кирилла Серебренникова. Там, в финале спектакля, Ариэл сидит у горящего ведра и сжимает в руках рукописи, не решаясь их сжечь, потому что обещал; здесь же герой Сэма Рокуэлла читает письмо своего начальника о скрытой в том любви к людям будучи окружённым пожаром. Фразы типа "очищение огнём" или "возрождение феникса" будут слишком пафосными применительно к этому фильму, но его персонаж проходит именно эту метаморфозу — от ленивого ублюдка, которому нравится бить людей, до человека, которому не наплевать.
Мартин исследует своих героев с большой любовью, и мне безумно нравится, что для каждого из них у него есть какой-то яркий штрих; ни одного нельзя назвать статистом, и даже в уста глупенькой девочки-из-зоопарка он вкладывает слова о гневе, которые формируют собой огромный пласт фильма. Да, они немного банальны, эти слова, но то, как Мартин раскрывает ими сразу трёх персонажей, это огромный успех. И, конечно, восхитительна Милдред. Нет, они все восхитительны по-своему: умный и мужественный шериф в исполнении Вуди Харрельсона, чья цепь поступков оставляет меня с комом в горле; momma Dixon и её черепашка, в которой гораздо больше волнений и заботы, чем кажется на первый взгляд; её непутёвый сын (и очень чувствуется, что эту роль Мартин писал под Рокуэлла); Джеймс с повадками настоящего джентльмена; да, чёрт возьми, кто угодно ещё из числа населяющих этот маленький экранный город. Но Милдред Фрэнсис Макдорманд — это настолько мощная ось, вокруг которой вращается этот трагикомичный абсурдный мирок, что я не знаю, что к этому добавить. Женщина, не пожелавшая становиться жертвой, упорная до ненормальности, взрывоопасный яростный таран; сначала я назвала её ролевой моделью. Не знаю, насколько я права в целом, но вот относительно ролевой модели этих качеств я уверена. Она боится и сожалеет, но она всё равно делает то, что считает правильным. Она цельная. Ей нужна не месть, а справедливость (и финальные кадры, в общем-то, тоже про это). И это невероятно круто.
Не знаю, что ещё сказать кроме того, что мне очень хочется, чтобы этот фильм посмотрело и полюбило как можно большее количество людей. Потому что в безнадёге, которую рисует Мартин, находится так много сигнальных столбов, за которые можно держаться, что к моменту титров ты обнаруживаешь в себе надежду. А ещё кураж выйти и смотреть в лицо следующему дню; я поняла это не сразу, но сейчас говорю об этом с уверенностью. Да, на свете есть мудаки, а дерьмо случается, и от него никто не застрахован. Но на твоей стороне всегда есть кто-то. Даже когда кажется, что это не так.