Завтра улетаю в командировку в Вену, где совместно с шефиней буду жечь две презентации уже не на русском, а на английском. Переживаю, конечно, потому что это для меня совсем новый экспириенс: одно дело защищать кусок диплома на английском перед всё-таки русскоязычными людьми, и совсем другое — презентовать работу отдела на английском перед старшими коллегами из разных стран. Но всё же я рада, что не отказалась, когда начальница предложила мне выступить вместе с ней.
За последние две недели на работе я очень устала, потому что почти двенадцатичасовой рабочий день почти каждый день не способствует бодрости и подъёму духа. С другой стороны, я понимаю, что это интенсивное потрёскивание жопы — явление всё же временное, и к середине октября дышать должно стать чуть полегче (ну, я верю в это).
В четверг у меня был чрезвычайно корявый день, когда в течение дня хреново абсолютно всё, и на сутки я вернулась в то ощущение растерянности, злобы, бессилия и с трудом подавляемых позывов порыдать в людном месте, в котором жила долгое время и из которого выползла в этом году. Сказать, что меня это ужаснуло — не сказать ничего, потому что я очень отчётливо поняла, на каком эмоциональном дне пребывала. Я больше не хочу туда возвращаться.
А пока я собираюсь в Вену, Дима улетел во Владивосток. Ну представь, говорит, как романтично нас будут разделять одиннадцать тысяч километров. Не-а. Не хочу представлять.