Алексей Франдетти, кажется, окончательно превратился в главного мюзиклодела нашего большого отечества (ну, если не брать в расчёт мастодонтов Stage Entertainment, конечно же). Предыдущей его работой, которую я видела, была мхатовская "Гордость и предубеждение", приятный, но не более, похожий на розовый торт спектакль с героинями-цветочными клумбами — и между ней и "Стилягами" пропасть такая же необъятная, как между тремя уровнями масляных розочек и модным шедевром с шоколадным велюром. При всём этом "Стиляги" — вещь коммерческая, к чему обязывает сам жанр, но исполненная с большим вкусом, самоиронией и, самое главное, душой. Рассказывающая ту же историю, что и одноимённый фильм Валерия Тодоровского, что и повесть Юрия Короткова "Буги на костях", местами образцово повторяющая кино, а кое-где абсолютно самобытно и по-новому заглядывающая героям в лица. Франдетти не пытается побуквенно воспроизвести эпоху, он ловит, как воздушный самолётик, бьющее ключом ощущение свободы, яростной защиты того, во что веришь, и глупостей молодости, про которые вспоминаешь либо со снисходительной усмешкой, либо с грустью. Есть ещё, правда, и третий вариант: остаться в юности с головой и тем самым вызвать головную боль у окружающих. Минорная нота, на которой заканчиваются "Стиляги", обо всём этом сразу.
Этот мюзикл — большая удача и бездна проделанной работы для руководителя его музыкального направления, Евгения Загота, и хореографа Ирины Кашубы. В отдельных сценах, где персонажи танцуют с реквизитом (вроде сидений для унитаза, с которыми отплясывают жители коммунальной квартиры под исполняемого на баяне "Сударя с котофеем", простите, "Человека и кошки"), столько лихости, свежести и ловкости, что хочется хлопать в ладоши от удовольствия, и когда эпизод заканчивается, это желание реализуется. Радость, с которой артисты играют, поют, взаимодействуют друг с другом, а иногда и буквально летают над сценой, не остаётся только их багажом — они щедро делятся ей с залом. С точки зрения ансамбля у Франдетти получилось абсолютно всё, и те 2500 просмотров прошли не впустую: за каждой ролью, как и положено в случае мюзикла, закреплены сразу несколько артистов, но на какой состав ни попадёшь, всё будет хорошо. Тот же Эмиль Салес, один из двух исполнителей роли Мэлса, нравится мне в разы сильнее Антона Шагина у Тодоровского; в нём куда больше жизни, обострённых эмоций, смелости, трогательности, его львиное сердце качает больше крови. То же самое можно сказать и о Пользе: на фоне Анастасии Тимушковой Оксана Акиньшина выглядит бледной. Зато Максим Матвеев в фильме и Александр Новин на сцене — прямо-таки близнецы-братья, хотя во Фреде Новина чуть ярче комичность, а во Фреде Матвеева — чуть блистательнее лоск.
Вообще "Стиляги" — история довольно грустная, о поэзии жизни, превращающейся в кандалы на ногах, о том, как отчаянная вера во что-то важное разлетается на куски, а ты стоишь и пытаешься собрать из них слово "счастье". Не вижу смысла пересказывать сюжет, его и так все знают; ограничусь замечанием о том, что по всем законам жанра "Стиляги" должны были закончиться на первом действии, когда у всех всё хорошо, и ещё нет ни арестов, ни американских жён, ни кричащих детей. Но эта трагикомедия едет дальше, туда, где уже нет блёсток в глазах и стайки похожих на разноцветных попугайчиков людей, зато есть победивший пластмассовый мир. Птички залетают в клетки — иногда даже без принуждения извне, по самостоятельному выбору. И это, пожалуй, даже обиднее.