"A view from the bridge"

воскресенье, 06 сентября 2015

22:33

Титановые голосовые связки Донны Ноубл

Жить ой. Но да.

Не покривлю душой, если скажу, что это сильнейшее потрясение, испытанное мной в рамках всего просмотренного в TheatreHD. Я возлагала на эту постановку большие надежды, но оказалась не готова к тому, что это будет так. Причём так относительно всего: мощной энергетики, лаконичной красоты, великолепных актёрских работ и отличнейшего литературного материала. К сожалению, я не знакома с творчеством Артура Миллера от слова абсолютно, но что-то мне подсказывает, что я сейчас дочитаю Оливера Сакса (дурацкая привычка читать несколько книг параллельно, фуфуфу на тебя) и побегу падать в Миллера. Потому что пьесу мне хочется назвать гениальной. Миллер рассказывает в первую очередь историю о зле, которое есть в каждом из нас, и в качестве фона для этой крайне непростой проблемы выбирает нечто ещё более непростое: проблему нелегалов и проблему... скажем так, запретной сексуальности. И три этих темы, самодостаточных по отдельности, он сплетает вместе так, что они не заглушают друг друга, а только подчёркивают. Миллер ни разу не позволяет своему тексту обыграть себя самого (к слову, то же самое своей режиссурой делает Иво ван Хоув), он держит пьесу в своих руках и стопроцентно контролирует тот безумный галоп, на который она срывается в конце. Все это делает "Вид с моста" виртуозной, умной, тяжёлой драмой в лучшем смысле этого слова, высокой планкой для любого, кто за неё возьмётся. Но Янг Вик эту планку взял с блеском; "Вид с моста" в данной версии можно смело помещать в книги, посвящённые режиссёрскому ремеслу, как пример безукоризненной работы.
В предисловии к спектаклю Иво ван Хоув говорил, что хотел с первых секунд показать столкновение. Ему это удалось. Я до сих пор не могу отделаться от мысли, что сцена представляет собой ринг - или, скорее, татами, герои ведь практически весь спектакль ходят босиком! - на котором вот-вот развернётся бой. Напряжение, тёмное, густое, витальное, заключает в тиски практически с самого начала; ты отлично понимаешь, что тебя ждёт и каков будет конец, но история вносит в эти ожидания свои коррективы и выворачивается, пожалуй, менее очевидно и более зло, чем кажется на первый взгляд. И когда долго копящийся в героях яд прорывается наружу, тебя прорывает вместе с ними.
Здесь все так оглушительно несчастны, что хочется заткнуть уши. Несчастна Кэтрин, слишком долго пробывшая под опекой, слишком прикипевшая, не научившаяся жить самостоятельно и мятущаяся, проходящая путь от любви до действительно жуткой ненависти. Несчастна Беатрис, отчаянно ревнующая, но делающая вид, что это не так, мятущаяся между мужем и правдой ещё сильнее, чем Кэти. Несчастен безобидный Родольфо, беззубый ангел. Несчастен Марко, вынужденный наблюдать, как рушится, словно карточный домик, шанс его детей на счастливое будущее. Наконец, несчастен Эдди, слишком далеко зашедший в своей опеке, спутавший детское и женское, запутавшийся сам. His eyes were like tunnels; my first thought was that he had committed a crime, but soon I saw it was only a passion that had moved into his body, like a stranger. И ты сопереживаешь им, каждому по-своему, в душе понимая, что здесь уже ничто не может окончиться хорошо из-за страстной, такой сицилийской, такой взаимоисключающей упёртости каждого персонажа.
Надо сказать, что этот спектакль не тянет на себе один Марк Стронг. Он окружён действительно талантливыми актёрами и актрисами: Фиби Фокс в конце избивает его с таким остервенением, что поневоле становится страшно; в Имане Эллиотте море немногословной страсти, а в Люке Норрисе - смиренности, пытающейся отрастить клыки. Никола Уолкер, покорившая меня уже в сцене диалога с Кэти, где её Беатрис мастерски скрывает свою ревность, вообще достойна отдельного поста. Но Марк Стронг - это, конечно, что-то феноменальное. Ты смотришь в его лицо и видишь, что his eyes were like tunnels. Видишь его Эдди, которого сожрал внутренний демон (это точно одержимость, и сквозь неё иногда проглядывает сам страдающий Эдди).
Приём с рассказчиком, потрясающей красоты и силы аллегоричная финальная сцена кровавого душа, отсылающая к концовке "Кориолана" с Хиддлстоном, но поражающая ещё сильнее, музыкальное сопровождение редкой тревожности - тут всё работает вместе, как слаженный механизм. И если он так сильно пробирает в записи, страшно представить, какую бурю эмоций испытывали те, кто имел счастье увидеть его вживую. Но я рада уже тому, что просто успела познакомиться с этим "Видом с моста" - и полюбить его глубочайшей любовью, конечно.