Жить ой. Но да.
Это был мой первый опыт просмотра гастрольных спектаклей из другой страны. Собственно, в первую очередь именно ради этого я и шла на "Пляску смерти". Потому что пьесы Августа Стриндберга я не люблю (я считаю, что абсолютное большинство его персонажей судаки, поступки у них судацкие, а сами диалоги не вызывают у меня живого отклика), так что одна только драматургия в данной ситуации не катализатор похода.
Довольно странно смотреть спектакль с субтитрами, если это не TheatreHD, где ты сидишь в кинотеатре. Потому что бегущая строка не снизу, а сверху, чтобы было видно всем рядам, и лично мне это не очень удобно - внимание рассредотачивается. К тому же, когда смотришь британские спектакли, всё-таки есть возможность улавливать текст на слух, а вот в случае Teatro Metastasio... не знаю я итальянского, увы. Ну, разве что какие-то совсем банальные вещи.
Впрочем, не буду о технической стороне вопроса.
На самом деле, "Danza Macabra" открыла мне то, о чём я прежде не задумывалась - удивительную поликультурность театрального мира и то, как те или иные особенности менталитета, языка и характера накладывают отпечаток на восприятие текста. Я не задумывалась об этом, пока не увидела фантастическую витальность итальянской труппы, с которой они разыгрывали мрачную историю Стриндберга. Вот, казалось бы, куда контрастнее: холодная шведская пьеса и горячий итальянский темперамент... а как интересно это смотрится вместе! Например, в сцене, где Капитан рассказывает о скумбрии, для которой скоро настанет сезон, и о том, как хороша рыба на гриле, буквально чувствуешь на языке вкус - так сочно и темпераментно звучит его речь.
Лука Ронкони сократил текст, оставив только персонажей Капитана, его жены Алис (Капитан колоритно зовёт её Аличе) и Курта, и тем самым добился ощущения локального ада, в котором живут... двое вампиров. Сперва не очень понимаешь, почему общая обстановка и одежда героев таких мрачных цветов и отчего у Алис так напудрено лицо. Да и в самом тексте есть момент, когда Курт бросается к Алис и впивается ей в шею - и, видимо, от него и оттолкнулся режиссёр. По мере раскручивания спектакля всё становится на свои места: "Пляска смерти" в интерпретации Ронкони становится историей не двух людей, которые мучили друг друга, хотя и любили странною любовью, а двух нелюдей, которые и умереть не могут, и жить вместе не могут, и разойтись не в силах. "Муж и жена - одна сатана" - так можно охарактеризовать отношения между Капитаном и Алис, и именно к этой мысли приходишь, когда опускается занавес.
Пьеса о постоянной семейной буре, которая бушует между мужем и женой, рождённая взаимным недовольством и ощущением растраченности не одного десятка лет, могла бы угнетать, но в этой "Пляске смерти" всё же есть где улыбнуться; заслуга этого, конечно, в игре актёров. Красноречива и механика сцены: время от времени мебель начинает кататься от одного края к другому, будто гонимая стихией, бушующей в этой продуваемой всеми ветрами крепости, и персонажи катаются вместе с ней. Они не в силах выбраться из этого порочного круга - что движения, что отношений. И всё же за этой многолетней стеной непонимания есть ощущение светлого чувства - и за это "Danza Macabra" хочется сказать спасибо. Я не стала любить Стриндберга сильнее, его диалоги всё ещё проходят мимо моего восприятия, но то, как сделана и прожита эта история, нашло своё место внутри меня.
Довольно странно смотреть спектакль с субтитрами, если это не TheatreHD, где ты сидишь в кинотеатре. Потому что бегущая строка не снизу, а сверху, чтобы было видно всем рядам, и лично мне это не очень удобно - внимание рассредотачивается. К тому же, когда смотришь британские спектакли, всё-таки есть возможность улавливать текст на слух, а вот в случае Teatro Metastasio... не знаю я итальянского, увы. Ну, разве что какие-то совсем банальные вещи.
Впрочем, не буду о технической стороне вопроса.
На самом деле, "Danza Macabra" открыла мне то, о чём я прежде не задумывалась - удивительную поликультурность театрального мира и то, как те или иные особенности менталитета, языка и характера накладывают отпечаток на восприятие текста. Я не задумывалась об этом, пока не увидела фантастическую витальность итальянской труппы, с которой они разыгрывали мрачную историю Стриндберга. Вот, казалось бы, куда контрастнее: холодная шведская пьеса и горячий итальянский темперамент... а как интересно это смотрится вместе! Например, в сцене, где Капитан рассказывает о скумбрии, для которой скоро настанет сезон, и о том, как хороша рыба на гриле, буквально чувствуешь на языке вкус - так сочно и темпераментно звучит его речь.
Лука Ронкони сократил текст, оставив только персонажей Капитана, его жены Алис (Капитан колоритно зовёт её Аличе) и Курта, и тем самым добился ощущения локального ада, в котором живут... двое вампиров. Сперва не очень понимаешь, почему общая обстановка и одежда героев таких мрачных цветов и отчего у Алис так напудрено лицо. Да и в самом тексте есть момент, когда Курт бросается к Алис и впивается ей в шею - и, видимо, от него и оттолкнулся режиссёр. По мере раскручивания спектакля всё становится на свои места: "Пляска смерти" в интерпретации Ронкони становится историей не двух людей, которые мучили друг друга, хотя и любили странною любовью, а двух нелюдей, которые и умереть не могут, и жить вместе не могут, и разойтись не в силах. "Муж и жена - одна сатана" - так можно охарактеризовать отношения между Капитаном и Алис, и именно к этой мысли приходишь, когда опускается занавес.
Пьеса о постоянной семейной буре, которая бушует между мужем и женой, рождённая взаимным недовольством и ощущением растраченности не одного десятка лет, могла бы угнетать, но в этой "Пляске смерти" всё же есть где улыбнуться; заслуга этого, конечно, в игре актёров. Красноречива и механика сцены: время от времени мебель начинает кататься от одного края к другому, будто гонимая стихией, бушующей в этой продуваемой всеми ветрами крепости, и персонажи катаются вместе с ней. Они не в силах выбраться из этого порочного круга - что движения, что отношений. И всё же за этой многолетней стеной непонимания есть ощущение светлого чувства - и за это "Danza Macabra" хочется сказать спасибо. Я не стала любить Стриндберга сильнее, его диалоги всё ещё проходят мимо моего восприятия, но то, как сделана и прожита эта история, нашло своё место внутри меня.