Жить ой. Но да.
"Дыхание" Марата Гацалова - самый страшный спектакль, который я видела.
Здесь нет тёмных фигур, вылезающих в неожиданные моменты, гнетущей музыки или завёрнутых в мешки тел. Здесь вообще ничего нет, кроме безликого кухонно-туалетного гарнитура из "Икеи", вопиющей стерильности и двух людей, которые не слышат друг друга. Они не желают друг другу смерти, не скандалят, не бьют тарелки. Они просто (сложно) решают, (не) завести ли им ребёнка. И я бы, наверное, не выдала этот эпитет из первого предложения, не будь эта тема так важна персонально для меня.
Пьеса Дункана Макмиллана - безжалостная и бескомпромиссная. Становясь в один логический ряд с "Обращением в слух", "Рассказом служанки" и "Весами" Гришковца, она подводит под вопросом рождения ребёнка в современном мире строгую черту. Ничего радостного в этой черте нет. "Дыхание" - это выкидыш. После него внутри остаётся дыра, на зализывание которой уходит время. Если "Весы" были тёплыми и радостными розовыми очками, то "Дыхание" - жёсткое столкновение с реальностью, вплоть до сбитого об асфальт лица. Здесь говорится не только о том, как трудно и страшно решиться родить ребёнка, понимая, какое количество сложностей это влечёт за собой и сколь многое может пойти наперекосяк. Здесь поднимается ещё и вопрос этичности рождения новых людей в этот переселённый мир. Я не знаю, что из этого страшнее - роковая рулетка, в которую ты играешь вместе со своим партнёром и своей фертильностью, привычка умных людей всё усложнять и слишком много думать или тупой эгоизм, призывающий не взять ребёнка из приюта, а размножить именно свои гены. Я не знаю.
Я пишу всё это, и мне хочется закрыть глаза, зажать уши, забыть всё увиденное и услышанное, сделать вид, что этого спектакля в моей жизни никогда не было. Прошло пять дней с момента его просмотра, и мне не стало легче. Я до сих пор в ужасе. "Дыхание" вывернуло меня наизнанку. Без малого полтора часа шёл этот спектакль, и без малого полтора часа я думала о том, как у Макмиллана получилось залезть в мою голову и выудить оттуда все мои связанные с этой тематикой мысли, страхи и кошмары, а потом облечь их в стопроцентно те же слова, которыми я размышляю о них. Мы все настолько одинаковы?
На самом деле, Марат Гацалов - не мой режиссёр, у меня не получается до конца синхронизироваться с его спектаклями. Сила эффекта, оказанного на меня "Дыханием", измеряется скорее в изначальном материале и том, как играют Людмила Трошина и Роман Шаляпин, а не в режиссёрских решениях. С другой стороны, та нарочито обезличенная манера, с которой произносят свой текст актёры, это тоже решение режиссёра. И я долго пыталась понять: почему, почему они делают это именно так - странно двигаются, беэмоционально говорят, сосуществуют на сцене рядом, но каждую секунду как бы отдельно друг от друга... а потом подумала, что, наверное, битьё тарелок и всплескивание руками свело бы "Дыхание" к уровню банальной проходной драмы из разряда тех, что идут в выходные дни по каналу "Россия 2". У Гацалова получилось иначе. Единственное, чем играют его актёры, это глаза. И хотя бы ради этого стоит не пожалеть денег на первый ряд.
Здесь происходит обнажение тел, но обнажение внутреннего даётся гораздо тяжелее и хуже. Много слов было сказано на тему "зачем здесь нужна возрастная актриса", но когда Людмила Трошина разделась в первый раз, всё встало на свои места. Потому что это происходит с моим телом, говорит героиня спектакля. И без этого немолодого, вероятно, рожавшего тела всё было бы голословным. Но, повторюсь, понятие телесности в "Дыхании" - только метафора, средство выражения, что-то вроде той же обнажённой, пустой посуды, которую герои на протяжении спектакля расставляют на столе. Самое важное и трудное здесь происходит на уровне душ, у каждой из которых своя правда, своя честность и своя этика.
Причудливы несчастья человеческого рода. Причудливы приблуды природы, организовавшей процесс размножения таким, каким он является. Причудливы сплетения дорог, которыми мы идём. Тяжело. Столько разных "бы" и "не", стесняющих нас в свободе и собственных желаниях, что впору давно лечь в гроб и накрыться крышкой. Но мы почему-то живём и придумываем жизни смысл. И выпускаем в мир новых людей, чтобы они занимались тем же. Задавали те же вопросы.
Ctrl + C. И потом - ctrl + V.
Здесь нет тёмных фигур, вылезающих в неожиданные моменты, гнетущей музыки или завёрнутых в мешки тел. Здесь вообще ничего нет, кроме безликого кухонно-туалетного гарнитура из "Икеи", вопиющей стерильности и двух людей, которые не слышат друг друга. Они не желают друг другу смерти, не скандалят, не бьют тарелки. Они просто (сложно) решают, (не) завести ли им ребёнка. И я бы, наверное, не выдала этот эпитет из первого предложения, не будь эта тема так важна персонально для меня.
Пьеса Дункана Макмиллана - безжалостная и бескомпромиссная. Становясь в один логический ряд с "Обращением в слух", "Рассказом служанки" и "Весами" Гришковца, она подводит под вопросом рождения ребёнка в современном мире строгую черту. Ничего радостного в этой черте нет. "Дыхание" - это выкидыш. После него внутри остаётся дыра, на зализывание которой уходит время. Если "Весы" были тёплыми и радостными розовыми очками, то "Дыхание" - жёсткое столкновение с реальностью, вплоть до сбитого об асфальт лица. Здесь говорится не только о том, как трудно и страшно решиться родить ребёнка, понимая, какое количество сложностей это влечёт за собой и сколь многое может пойти наперекосяк. Здесь поднимается ещё и вопрос этичности рождения новых людей в этот переселённый мир. Я не знаю, что из этого страшнее - роковая рулетка, в которую ты играешь вместе со своим партнёром и своей фертильностью, привычка умных людей всё усложнять и слишком много думать или тупой эгоизм, призывающий не взять ребёнка из приюта, а размножить именно свои гены. Я не знаю.
Я пишу всё это, и мне хочется закрыть глаза, зажать уши, забыть всё увиденное и услышанное, сделать вид, что этого спектакля в моей жизни никогда не было. Прошло пять дней с момента его просмотра, и мне не стало легче. Я до сих пор в ужасе. "Дыхание" вывернуло меня наизнанку. Без малого полтора часа шёл этот спектакль, и без малого полтора часа я думала о том, как у Макмиллана получилось залезть в мою голову и выудить оттуда все мои связанные с этой тематикой мысли, страхи и кошмары, а потом облечь их в стопроцентно те же слова, которыми я размышляю о них. Мы все настолько одинаковы?
На самом деле, Марат Гацалов - не мой режиссёр, у меня не получается до конца синхронизироваться с его спектаклями. Сила эффекта, оказанного на меня "Дыханием", измеряется скорее в изначальном материале и том, как играют Людмила Трошина и Роман Шаляпин, а не в режиссёрских решениях. С другой стороны, та нарочито обезличенная манера, с которой произносят свой текст актёры, это тоже решение режиссёра. И я долго пыталась понять: почему, почему они делают это именно так - странно двигаются, беэмоционально говорят, сосуществуют на сцене рядом, но каждую секунду как бы отдельно друг от друга... а потом подумала, что, наверное, битьё тарелок и всплескивание руками свело бы "Дыхание" к уровню банальной проходной драмы из разряда тех, что идут в выходные дни по каналу "Россия 2". У Гацалова получилось иначе. Единственное, чем играют его актёры, это глаза. И хотя бы ради этого стоит не пожалеть денег на первый ряд.
Здесь происходит обнажение тел, но обнажение внутреннего даётся гораздо тяжелее и хуже. Много слов было сказано на тему "зачем здесь нужна возрастная актриса", но когда Людмила Трошина разделась в первый раз, всё встало на свои места. Потому что это происходит с моим телом, говорит героиня спектакля. И без этого немолодого, вероятно, рожавшего тела всё было бы голословным. Но, повторюсь, понятие телесности в "Дыхании" - только метафора, средство выражения, что-то вроде той же обнажённой, пустой посуды, которую герои на протяжении спектакля расставляют на столе. Самое важное и трудное здесь происходит на уровне душ, у каждой из которых своя правда, своя честность и своя этика.
Причудливы несчастья человеческого рода. Причудливы приблуды природы, организовавшей процесс размножения таким, каким он является. Причудливы сплетения дорог, которыми мы идём. Тяжело. Столько разных "бы" и "не", стесняющих нас в свободе и собственных желаниях, что впору давно лечь в гроб и накрыться крышкой. Но мы почему-то живём и придумываем жизни смысл. И выпускаем в мир новых людей, чтобы они занимались тем же. Задавали те же вопросы.
Ctrl + C. И потом - ctrl + V.