Жить ой. Но да.
Так получилось, что предыдущим спектаклем Табакерки, который я посмотрела аж в конце 2016 года, были "Епифанские шлюзы" по Платонову. И я смотрела его, вибрируя от любви к Марине Брусникиной, молодым выпускникам колледжа Табакова, Ивану Шибанову и Александру Фисенко, и думала о том, что Платонов, оказывается, может быть другим. Может мне нравиться.
А в среду мы пришли на "Рассказ о счастливой Москве", и я с удручением констатировала: вижу перед собой ещё один "Котлован", непереносимый со школьной скамьи.
Справедливости ради: к спектаклю у меня никаких претензий. Миндаугас Карбаускис не делает плохих вещей, а труппа в Табакерке в целом и в этом спектакле в частности — просто загляденье. Невероятный живчик Ирина Пегова в роли Москвы Ивановны Честновой, прекрасный Иван Шибанов в роли механика Сарториуса с двумя жизнями, страстный Евгений Миллер как противовес его же роли в мхатовской "Дуэли", чудесная Яна Сексте, играющая сразу двух невротичных, но таких разных женщин. И всё это хорошо, всё это классно и здорово, и потому мне очень огорчительно, что я люблю эти элементы — актёров и режиссуру — в отрыве от материала. Но именно материал мешает мне полюбить этот спектакль без всяких "но". Потому что Платонов — это совсем не моя чашка чая.
Платонов для меня, пожалуй, является самым советским писателем. Это ощущение достаточно субъективно, но когда я думаю о советской литературе, то первым на ум приходит именно он, а не Горький, Шолохов или Фадеев. Я открываю его книгу и вижу перед собой чёрно-белый фон с красными растяжками на нём. "Рассказ о счастливой Москве" Карбаускис решил в абсолютно тех же цветах, так что тут я не оригинальна. И вот что озадачивает меня больше всего: Платонов писал о вроде бы нормальных и временами даже светлых вещах, в фокусе "Рассказа...", например, понятный любому человеку поиск своего места и своего счастья в этом мире, история не только личности, но и города. Но он почему-то делал это настолько тяжело и подчас физиологически отталкивающе (любые его пассажи о телесности вызывают у меня только отвращение, даже когда они написаны в ключе положительного и вроде бы обоюдно приятного сексуального опыта), что вместо сопереживания и "вау, да я же понимаю все эти поиски" у меня оставалось только недоумение с ноткой брезгливости. И метания Москвы Честновой — они тоже из такого же теста. У меня не вышло с ними синхронизироваться, я видела только инфантильную кошку, которая гуляет сама по себе — что, конечно, только половина правды, потому что Москва хотела не только своего, но и общего счастья. Кристально коммунистический лозунг, но не будем на нём останавливаться.
Актёры у Карбаускиса не столько играют спектакль, состоящий из диалогов, сколько зачитывают полные куски текста, высвечивая и внутренний мир своих героев, и отпечаток эпохи. Будучи человеком, посмотревшим уже немаленькое количество спектаклей Марины Брусникиной, я сначала списала эту фишку как раз на брусникинское влияние, но потом поняла, что это специфика работы с автором. Если вычистить Платонова до состояния пьесы, то есть до состояния диалогов и монологов, в нём больше не будет не то что ничего особенного и характерного — не будет смысла. Останется только беготня по кругу и поступки, не поддающиеся вообще никакому рациональному объяснению. Поэтому Карбаускис здесь сделал единственно верное, что вообще можно было сделать.
Наверное, если режиссёры до сих пор обращаются к Платонову и делают это так аккуратно и бережно, то в нём как в авторе действительно есть что-то, что задевает и заставляет думать и ставить. Поэтому, ещё раз повторюсь, мне жаль и даже обидно, что я не могу оценить это по достоинству. Но не рекомендовать "Рассказ о счастливой Москве" или, упаси бог, назвать его плохим спектаклем я, несмотря на это, не могу. Это хорошая, добротная постановка. Просто я уже очень давно не смотрела спектакли по авторам, которых не люблю, и успела позабыть, как это бывает. Всё-таки того, что мне не нравится, в разы меньше чем того, что нравится.
А в среду мы пришли на "Рассказ о счастливой Москве", и я с удручением констатировала: вижу перед собой ещё один "Котлован", непереносимый со школьной скамьи.
Справедливости ради: к спектаклю у меня никаких претензий. Миндаугас Карбаускис не делает плохих вещей, а труппа в Табакерке в целом и в этом спектакле в частности — просто загляденье. Невероятный живчик Ирина Пегова в роли Москвы Ивановны Честновой, прекрасный Иван Шибанов в роли механика Сарториуса с двумя жизнями, страстный Евгений Миллер как противовес его же роли в мхатовской "Дуэли", чудесная Яна Сексте, играющая сразу двух невротичных, но таких разных женщин. И всё это хорошо, всё это классно и здорово, и потому мне очень огорчительно, что я люблю эти элементы — актёров и режиссуру — в отрыве от материала. Но именно материал мешает мне полюбить этот спектакль без всяких "но". Потому что Платонов — это совсем не моя чашка чая.
Платонов для меня, пожалуй, является самым советским писателем. Это ощущение достаточно субъективно, но когда я думаю о советской литературе, то первым на ум приходит именно он, а не Горький, Шолохов или Фадеев. Я открываю его книгу и вижу перед собой чёрно-белый фон с красными растяжками на нём. "Рассказ о счастливой Москве" Карбаускис решил в абсолютно тех же цветах, так что тут я не оригинальна. И вот что озадачивает меня больше всего: Платонов писал о вроде бы нормальных и временами даже светлых вещах, в фокусе "Рассказа...", например, понятный любому человеку поиск своего места и своего счастья в этом мире, история не только личности, но и города. Но он почему-то делал это настолько тяжело и подчас физиологически отталкивающе (любые его пассажи о телесности вызывают у меня только отвращение, даже когда они написаны в ключе положительного и вроде бы обоюдно приятного сексуального опыта), что вместо сопереживания и "вау, да я же понимаю все эти поиски" у меня оставалось только недоумение с ноткой брезгливости. И метания Москвы Честновой — они тоже из такого же теста. У меня не вышло с ними синхронизироваться, я видела только инфантильную кошку, которая гуляет сама по себе — что, конечно, только половина правды, потому что Москва хотела не только своего, но и общего счастья. Кристально коммунистический лозунг, но не будем на нём останавливаться.
Актёры у Карбаускиса не столько играют спектакль, состоящий из диалогов, сколько зачитывают полные куски текста, высвечивая и внутренний мир своих героев, и отпечаток эпохи. Будучи человеком, посмотревшим уже немаленькое количество спектаклей Марины Брусникиной, я сначала списала эту фишку как раз на брусникинское влияние, но потом поняла, что это специфика работы с автором. Если вычистить Платонова до состояния пьесы, то есть до состояния диалогов и монологов, в нём больше не будет не то что ничего особенного и характерного — не будет смысла. Останется только беготня по кругу и поступки, не поддающиеся вообще никакому рациональному объяснению. Поэтому Карбаускис здесь сделал единственно верное, что вообще можно было сделать.
Наверное, если режиссёры до сих пор обращаются к Платонову и делают это так аккуратно и бережно, то в нём как в авторе действительно есть что-то, что задевает и заставляет думать и ставить. Поэтому, ещё раз повторюсь, мне жаль и даже обидно, что я не могу оценить это по достоинству. Но не рекомендовать "Рассказ о счастливой Москве" или, упаси бог, назвать его плохим спектаклем я, несмотря на это, не могу. Это хорошая, добротная постановка. Просто я уже очень давно не смотрела спектакли по авторам, которых не люблю, и успела позабыть, как это бывает. Всё-таки того, что мне не нравится, в разы меньше чем того, что нравится.