Жить ой. Но да.
Несколько месяцев тому назад Рита сказала, что давно не была в театре. Я ответила, что намёк достаточно прозрачен и что я подумаю, куда её сводить. Так, прихватив с собой ещё и Настю, в прошлый вторник мы оказались на "Современном концерте".
Пожалуй, мало что в театре дарит такое неподдельное, детское, всеобъемлющее ощущение счастья как концерт, в котором артисты играют живую музыку, а зрители хлопают и топают в такт, потому что ноги не могут удержаться на одном месте, и всё внутри протестует против статики. И уж точно больше ничего не налаживает настолько мощный энергообмен между сценой и залом, напрочь смывая не одну только четвёртую, а вообще все стены: недаром за сто минут сыграют и самую известную песню Pink Floyd, но это я, конечно, бегу впереди паровоза.
"Современный концерт" — это нелинейная летопись прошлого века, выведенная чернилами музыки. За всё время спектакля рыжаковцы не произносят почти ни слова текста, не сопровождаемого аккомпанементом музыкальных инструментов — только пение с удивительными и талантливыми аранжировками, только танец, создающий вереницу идейных, перетекающих друг в друга клипов, только радость от соприкосновения со знакомыми и любимыми хитами. Тото Кутуньо и Элвис Пресли под руку с Аллой Борисовной, сменяемые Куртом Кобейном, Эриком Бёрдоном, Фредди Меркьюри, Майклом Джексоном, Виктором Цоем и Адель; звучит как совершенно безумная мешанина, и если начать задумываться, то так оно и будет. Но задумываться не надо, надо растворяться и улыбаться — улыбаться хорошей музыке и волшебным артистам Июльансамбля, поистине самой музыкальной театральной компании столицы. То, что они делают с музыкальными инструментами, невероятно: гитары, клавишные, духовые — они так ловко меняют друг друга, практически не прерывая игры, так легко и изящно, что не восхититься невозможно. В итоге единственное, о чём поневоле думаешь, так это о том, что необязательно в совершенстве знать другой язык, чтобы понять, где поётся про печаль расставания, а где — про свободу, любовь и жизнелюбие; есть что-то куда более безошибочное, чем слова, и это что-то универсально и неизменно из года в год, из столетия в столетие. Этот бег, в котором есть и хорошее, и плохое, никогда не прекратится. Пока рыжаковцы поют и излучают магию музыки, за их спинами, транслируемые проектором, горят поля и прижимают ладони ко ртам люди, смотрящие на возведение Берлинской стены. Смерть с голодными глазами идёт по пятам за молодостью, энергией, жизненной силой. Но хотя бы на протяжении этих ста минут она её не догонит. Всё как завещал Девятый: just this once everybody lives.
И Шмыкова лучшая, конечно, извините, не я придумываю правила.
Пожалуй, мало что в театре дарит такое неподдельное, детское, всеобъемлющее ощущение счастья как концерт, в котором артисты играют живую музыку, а зрители хлопают и топают в такт, потому что ноги не могут удержаться на одном месте, и всё внутри протестует против статики. И уж точно больше ничего не налаживает настолько мощный энергообмен между сценой и залом, напрочь смывая не одну только четвёртую, а вообще все стены: недаром за сто минут сыграют и самую известную песню Pink Floyd, но это я, конечно, бегу впереди паровоза.
"Современный концерт" — это нелинейная летопись прошлого века, выведенная чернилами музыки. За всё время спектакля рыжаковцы не произносят почти ни слова текста, не сопровождаемого аккомпанементом музыкальных инструментов — только пение с удивительными и талантливыми аранжировками, только танец, создающий вереницу идейных, перетекающих друг в друга клипов, только радость от соприкосновения со знакомыми и любимыми хитами. Тото Кутуньо и Элвис Пресли под руку с Аллой Борисовной, сменяемые Куртом Кобейном, Эриком Бёрдоном, Фредди Меркьюри, Майклом Джексоном, Виктором Цоем и Адель; звучит как совершенно безумная мешанина, и если начать задумываться, то так оно и будет. Но задумываться не надо, надо растворяться и улыбаться — улыбаться хорошей музыке и волшебным артистам Июльансамбля, поистине самой музыкальной театральной компании столицы. То, что они делают с музыкальными инструментами, невероятно: гитары, клавишные, духовые — они так ловко меняют друг друга, практически не прерывая игры, так легко и изящно, что не восхититься невозможно. В итоге единственное, о чём поневоле думаешь, так это о том, что необязательно в совершенстве знать другой язык, чтобы понять, где поётся про печаль расставания, а где — про свободу, любовь и жизнелюбие; есть что-то куда более безошибочное, чем слова, и это что-то универсально и неизменно из года в год, из столетия в столетие. Этот бег, в котором есть и хорошее, и плохое, никогда не прекратится. Пока рыжаковцы поют и излучают магию музыки, за их спинами, транслируемые проектором, горят поля и прижимают ладони ко ртам люди, смотрящие на возведение Берлинской стены. Смерть с голодными глазами идёт по пятам за молодостью, энергией, жизненной силой. Но хотя бы на протяжении этих ста минут она её не догонит. Всё как завещал Девятый: just this once everybody lives.
И Шмыкова лучшая, конечно, извините, не я придумываю правила.