Жить ой. Но да.
Не открою Америку, пожалуй, но гармонию с собой я нахожу, когда у меня молчит совесть. Это мой надсмотрщик - без пряника, только кнут, только хардкор.
Проблема в том, что этот надсмотрщик не хлещет меня лишь тогда, когда я держу своё тело, пардон за тавтологию, в чёрном теле; за каждый лишний кусок, за каждый приступ лени меня точит, точит, точит.
Проблема в том, что этот надсмотрщик не хлещет меня лишь тогда, когда я сижу и добросовестно учусь; в периоды дедлайна я не могу ничего читать и смотреть, душевно не вертясь, как уж на горячей сковородке, даже если внешне создаётся обратное впечатление.
Проблема в том, что от кнута совести мне перепадает даже тогда, когда я загоняю себя в эмоциональную стагнацию, через слой которой, казалось бы, ничто не должно продираться.
И у меня два выхода: либо следовать этим нехитрым, в общем-то, правилам, которые, справедливости ради, пойдут мне исключительно на пользу, либо познавать гармонию с помощью священного дао похуизма. Но я не умею быть похуисткой, действительно не умею. А при следовании по первому пути на меня рано или поздно всегда нападает апатия, когда мне, как задолбанному вьючному животному, всё-таки становится безразлично, что меня безжалостно охаживают по бокам.
Наверное, секрет счастья в том, чтобы найти такие способы улаживания конфликтов с совестью согласно первому сценарию, которые будут мне приятны. Ну или хотя бы будут доставлять минимум неудобств.
Но я всё ещё в поиске. И за это - да-да, бинго - меня тоже грызут.
Проблема в том, что этот надсмотрщик не хлещет меня лишь тогда, когда я держу своё тело, пардон за тавтологию, в чёрном теле; за каждый лишний кусок, за каждый приступ лени меня точит, точит, точит.
Проблема в том, что этот надсмотрщик не хлещет меня лишь тогда, когда я сижу и добросовестно учусь; в периоды дедлайна я не могу ничего читать и смотреть, душевно не вертясь, как уж на горячей сковородке, даже если внешне создаётся обратное впечатление.
Проблема в том, что от кнута совести мне перепадает даже тогда, когда я загоняю себя в эмоциональную стагнацию, через слой которой, казалось бы, ничто не должно продираться.
И у меня два выхода: либо следовать этим нехитрым, в общем-то, правилам, которые, справедливости ради, пойдут мне исключительно на пользу, либо познавать гармонию с помощью священного дао похуизма. Но я не умею быть похуисткой, действительно не умею. А при следовании по первому пути на меня рано или поздно всегда нападает апатия, когда мне, как задолбанному вьючному животному, всё-таки становится безразлично, что меня безжалостно охаживают по бокам.
Наверное, секрет счастья в том, чтобы найти такие способы улаживания конфликтов с совестью согласно первому сценарию, которые будут мне приятны. Ну или хотя бы будут доставлять минимум неудобств.
Но я всё ещё в поиске. И за это - да-да, бинго - меня тоже грызут.
удивительно же. Милый, скромный и славный.
вот и сидели мы втроём, ржали, как кони ретивые, а Саня, отвлёкшись от своего электрофореза с латексами, смотрел на нас и заливался сам.