Скованные одной цепью

воскресенье, 15 августа 2010

18:06

Титановые голосовые связки Донны Ноубл

Жить ой. Но да.

Сегодняшнее, свежачок-с, так сказать
Название: Скованные одной цепью
Автор: я aka […Soulless…]
Бета: я сама себе и альфа, и бета, и омега…
Фендом: Trinity Blood
Пейринг: Хьюго/Кейт
Жанр: гет, размышлялки
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Статус: завершён
Дисклаймер: всё принадлежит Сунао Йосида.
Размещение: с моего, и исключительно с моего разрешения.
Предупреждение: осторожно, ООС.

жмак!Суровая молчаливость патера Хьюго давно перестала быть предметом обсуждений в стенах Ватикана. Инквизиция не рисковала распускать слухи и сплетни о Танцующем с мечом, потому что многие знали – и зачастую не понаслышке - как остры его клинки, быстры и отточены движения и опасен своей ледяной вспыльчивостью нрав. Ему было без разницы, кого убивать – вампира ли, приспешника ли вампира, или же просто некстати очутившегося на его пути инквизитора с острым языком – в его сердце жила ненависть ко всему миру за ту трагедию, которую он пережил в детстве, а смысл жизни был один – месть, жестокая месть за гибель родителей, исчезновение сестры и кровавый фарш вместо рук. И потому он был готов изрубить любого, кто посмел бы напомнить ему о его стальных конечностях и о горе, которое ему пришлось вынести. Он не терпел, когда бередили его раны.
Что же касалось Акс… Подчиненные кардинала Сфорцы были лояльны к чужим проблемам, поскольку каждый из них прошел через какое-то лишение. Там не было благополучных холеных воинов наподобие брата Петра или сестры Паолы. Патер Леон сидел в тюрьме, тело сестры Кейт было парализовано, сестра Моника ежесекундно пребывала в тоске по родной мафии и с горя и злобы рубила головы направо и налево… Здесь каждый нес свой собственный крест, и потому чужие проблемы были здесь не темой насмешек, а делом молчаливого сочувствия.
Особенно для сестры Кейт.
Она была пропитана сочувствием к другим, похоронив глубоко в душе сочувствие к себе и тоску по своему собственному живому телу. Бесплотная наперсница Катерины, творение програмистско-инженерного гения Вильяма… Их с Хьюго многое объединяло. Взять хотя бы то, что своим теперешним существованием они оба были обязаны Вордсворту. Он – новыми руками и блестящим искусством владения оружием, которое позволяло ему вершить правосудие над мафусаилами. Она – своим полупрозрачным телом, которое было лишено плотской теплоты, но хотя бы давало ей возможность двигаться, говорить и приносить пользу Аксу.
Приносить пользу Аксу… Она была этаким агнцем на алтаре Ватикана. Закрывшая собой Катерину, которая была последним человеком, способным дать отпор кардиналу ди Медичи. В этом было что-то… добровольно-жертвенное.
-Патер де Ватто, вас хочет видеть госпожа Катерина…
А вот и она, легка на помине. Золотые волосы, овал красивого и вечно печального лица. Привыкшего отовсюду ждать опасность Хьюго раздражало, что он никогда не мог предугадать ее появление. Не было слышно шагов, не было отпечатков следов на песке Ватиканского сада. Если отбросить эти факты, она могла бы сойти за обычного человека… Но лучи солнца, просвечивающие ее насквозь, пробивались из-под бледной кожи и превращали ее в искрящуюся голограмму, коей она и являлась.
-Сейчас буду, - Хьюго посмотрел на нее своими изумрудными глазами и мгновение спустя отвел взгляд. Солнечный свет резал глаза. О том, что глаза могла резать еще и безотчетная грусть, пробуждавшаяся каждый раз, когда он смотрел на сестру Скотт, он сам бы себе постеснялся признаться.
-Что-то случилось?
Этого он не ждал никогда и ни от кого. Любой знал, что, произнеся эти несколько простых слов, он рисковал нарваться на гнев Хьюго, который болезненно реагировал на простые житейские вопросы и свою душу предпочитал не раскрывать ни перед кем. Однако Кейт пыталась быть другом и помощником для каждого, да и бояться ей было нечего – бесплотное тело клинками не убить.
-Нет, ничего, - процедил патер де Ватто, оставаясь как обычно немногословным и отстраненным. Его молчаливость была его собственной защитной оболочкой от мира.
-Простите мне эти слова, патер, но если вы когда-нибудь захотите выговориться, позовите меня. Знаю, вы привыкли ни с кем не делиться тем, что лежит у вас на сердце, но все же… Вдруг вам это будет нужно, - она говорила тихо и мягко, вместе с тем читая его как раскрытую книгу, словно догадываясь, что когда-нибудь ему это действительно будет нужно, и от этого в душе Танцующего с мечом появлялось какое-то странное, прежде незнакомое либо же старательно забытое чувство – чувство покоя и осознания того, что его, пожалуй, могут понять без какой бы то ни было навязчивости ему самому.
-Госпожа Катерина ждет, - напомнила Кейт и исчезла, не оставив после себя ни запаха духов, ни колыхания воздуха, а только лишь глубокую задумчивость, в которую к удивлению для себя самого погрузился де Ватто.
-Договорились, сестра Скотт, - глухо, ни к кому не обращаясь и отсутствующим взглядом смотря на то место, где минуту назад стояла Железная дева, пробормотал он. Поднявшись со скамьи, он непривычно медленно побрел в сторону кабинета кардинала Сфорцы. Песок под ногами хрустел немного ободряюще. Ему требовалось время, чтобы сознание, отвыкшее от проявления заботы и теплоты, переварило слова Кейт и нашло в себе силы открыться ей. Он знал, что когда-нибудь ему это будет нужно. И это когда-нибудь наступило уже сейчас.

@темы: Бумага все стерпит, Триблушка