[Титановые голосовые связки Донны Ноубл]

Таки первый хунивёрс-фест закончился. Закончился так же, как и прошёл - тихо, мирно и - омайгад! - временами даже незаметно. Но, тем не менее, теперь у меня есть полное право всё это дело опубликовать от своего имени.

Название: Так улыбаются сфинксы
Автор:  Титановые голосовые связки Донны Ноубл aka [...Soulless...]
Бета: традиционно отсутствует
Рейтинг: PG
Тип: джен
Герои: Ривер Сонг, Дориум Мальдовар
Жанр: ангст, юмор
Аннотация: Дориум Мальдовар безоговорочно доверял своему чутью, а оно говорило о том, что от этой женщины нужно бежать, и бежать быстро. Но иногда хотя бы раз в жизни стоит поступить вопреки отработанному механизму.
Отказ: все права не у нас
Предупреждение: вероятный ООС, вбоквел в канон
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 24 (Ривер Сонг|Дориум Мальдовар. Долгие годы сотрудничества в нелегальных сделках. "- Никак не могу понять, чего Вы хотите, мисс Сонг? - Найти хорошего человека, Дориум, ничего больше.")
Статус: закончен

Дориум Мальдовар, унизанный кольцами организатор махинаций порой поистине галактического масштаба, был не только самым синим и самым лысым дельцом во всей Вселенной, но и самым хитрым. Он был сверх меры умён и в меру одарён умением заговаривать зубы и вешать на уши (даже при их отсутствии!) лапшу отменного качества. А ещё природа, недодав ему блистательных внешних данных, щедро сдобрила его чутьём, которое было в высшей степени необходимо человеку его профессии, постоянно идущему по тонкой красной линии – словом, коктейль получился отменный.
Это чутьё не подводило его никогда. Строго говоря, в изрядной степени именно оно и привело его на эту дорогу, которая порой имела обыкновение становиться скользкой. И именно оно заставляло Дориума залегать на дно, когда Прокламация Теней подбиралась к истокам его нелегальных сделок слишком близко, и рвать контакты, когда ткань какого-либо договора становилась предательски тонкой. Подобное шестое чувство было единственной вещью в мире, которой он доверял бескомпромиссно и безоговорочно.
И именно сейчас оно говорило ему – нет, прямо-таки вопило! – что от этой женщины нужно – нет, жизненно необходимо! – держаться подальше.
Из дальнего угла бара, в котором сидел Дориум, открывался отличный обзор: он видел каждого входившего, сам оставаясь вне досягаемости большинства любопытных глаз. Его взгляд упал на неё в ту же секунду, как она сделала первый шаг через порог. Она появилась в зале из ниоткуда. Проскользнула в двери, на мгновение смешалась с разношёрстной толпой и тут же вынырнула из неё, элегантно поправив выбившуюся из причёски прядь. О, такую женщину нельзя было не заметить! Впрочем, пожелай она остаться серой тенью, так бы оно и было; намётанный глаз Дориума определил это сразу. Но что-то подсказывало ему, что сегодня каждая мелочь в её облике была направлена на то, чтобы привлечь взгляд. Один-единственный взгляд. Ни капли вульгарности, но строгая интеллигентность с флёром авантюризма. Ветер в кудрявых волосах (ах, он почти завидовал, тоскливо проводя холёной ладонью по собственной лысине!), искорки в глазах и не то улыбка, не то усмешка на губах. Она почти плыла, преисполненная собственного достоинства – и плыла ровно к нему.
-Дориум Мальдовар, я полагаю? – опустившись в кресло напротив него, спросила она. Выговор был ровный, приятный, с какими-то едва уловимыми мурлыкающими нотками.
Внутренний его голос буквально надрывался, требуя бежать прочь – и чем дальше, тем лучше. В ситуациях, требовавших от Дориума принятия мгновенного решения, он обыкновенно опирался на подсказки этого голоса, но сегодня ему почему-то первый раз в жизни захотелось воспротивиться. Возможно, причина крылась в том, что неожиданная собеседница была женщиной, и, безусловно, интересной, а женского внимания в любых проявлениях ему перепадало не слишком много – во всяком случае, не так много, как порой хотелось. В конце концов, ну посидит он с ней пять минут, ну скроется, если запахнет жареным – случись шумиха, так бармен прикроет, старый должник всё-таки… В лучшем случае приобретёт покупателя. В худшем – исчезнет. Ну чем он рискует?
-Верно. С кем имею честь? – вежливо отозвался он.
Она улыбнулась. Странно, иронично и печально одновременно. Так, как, наверное, улыбаются только сфинксы.
-Вы узнаете это немного позже. Если будете заинтересованы, конечно.
-В чём? – Дориум вопросительно изогнул бровь. Она словно бы с первой фразы вызывала его на дуэль. Он почувствовал себя не совсем уютно, потому что обыкновенно это было его прерогативой.
-В этом.
Рука женщины, затянутая в перчатку, молниеносно скользнула в изящную сумочку (он уже приготовился бежать – вдруг за оружием полезла?), и мгновение спустя на столе перед ним очутился небольшой мешочек из бархатистой ткани. Взять его в руки он, однако, не торопился. Благоразумие любопытство пока что пересиливало.
-Что это?
-Открывайте, не бойтесь. Он не взорвётся, если Вы этого боитесь, - насмешливо протянула она, закинув ногу на ногу и наблюдая за ним из-под тенёт ресниц.
Дориум колебался. Но пару мгновений спустя баррикады благоразумия под стремительным натиском интереса всё же рухнули – любознательность наряду с любовью к вкусной еде была одним из пороков, которые он старательно холил и лелеял. Он потянул за тесёмку, и его взгляду предстал завораживающе синий камень. Пронзительная чистота. Свет ламп играл на гранях, кружась в лихой пляске, и переливался всем спектром. Дориум наблюдал со смесью восторга и недоверия; он знал только одно место, в котором существовали такие сапфиры, и на его памяти ещё никто не уносил оттуда ни одной штуки.
Он повертел камень в руках, даже попробовал на зуб – всё под ироничным взглядом таинственной женщины. Ошибки быть не могло.
-С Пен Хаксико 2? Вы не шутите? Поразительно! - пробормотал он, - Как Вам…
-Пусть это останется моим секретом, мистер Дориум. Не Вам же одному пристало иметь секреты.
Его ум лихорадочно генерировал множество мыслей – к слову, чрезвычайно полезное умение для его ремесла – и любезно предоставил вот уже с десяток вариантов, как наиболее выгодно сбыть эту вещицу. От такого камушка на колечко, пожалуй, не откажутся зоччи – при должной дипломатичности, сноровке и наглости с его стороны, конечно. С другой стороны, не факт, что сработает. А вот с каким-нибудь креспаллионом всё бы получилось замечательно, без лишних вопросов, ещё и сумму можно запросить любую…
-Что Вы хотите за него? – вздохнул Дориум, предчувствуя, что озвученная цена будет выше всех возможных и что он, разбив себе сердце и кошелёк, её оплатит.
Женщина придвинулась поближе и снизила голос.
-Телепорт. Новейший. Я знаю, Вы можете такой добыть. В идеале – в виде какой-нибудь безделицы. Дамской побрякушки.
Что ж, о предметах возможного торга она была осведомлена. Телепорты, в том числе соответствовавшие озвученным требованиям, он действительно мог достать. Интересно. Дориум задумчиво чмокнул губами. На простушку эта женщина никак не была похожа – напротив, каждая фраза и каждый жест намекали на то, что она гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, и что во всём, что она говорит и делает, есть скрытый подтекст. Но просить за такой великолепный камень, за который какой-нибудь маленький астероид купить можно, не говоря уже о значительной выручке в денежном эквиваленте, всего лишь телепорт, пусть и самый лучший… странная она.
В любом другом случае Дориум Мальдовар с радостью ухватился бы за такую сделку, обещавшую ему грандиозную победу. Но сегодня всё шло не так, как обычно. Вообще всё.
-А Вы не прогадали, мисс? – спросил он, внутренне чертыхаясь и кляня себя за собственную честность, - Я достану Вам то, что Вы хотите. Но этот камушек очень, очень дорогой, знаете ли, и его можно продать гораздо более выгодно…
Она расслабилась, откинувшись на мягкую спинку кресла.
-Я ценю Ваши слова. Но нет, ничуть не прогадала. Считайте это авансом.
-За что? – непонимающе моргнул он. Загадки, которыми говорила покупательница, медленно, но верно вводили его в состояние растерянности. Ему это не слишком нравилось. Он предпочитал чувствовать под ногами твёрдую почву, а в душе – уверенность.
В её голосе хрустальной каплей разбилась едва ощутимая печаль.
-За всё, что вы ещё сделаете в будущем, мистер Дориум. И для меня, и для одного хорошего человека.
Дориум чуть ли не в первый раз в жизни не нашёлся, что ответить, и лишь смотрел в её глаза, беспомощно хлопая ресницами. Со стороны, должно быть, выглядит комически, запоздало подумал он. На её губах зарделась лукавая смешинка.
-Понимаю, что я произнесла очень много странных вещей, но я прошу Вас поверить. Вы профессионал, с которым можно иметь дело, а я нацелена на долгое и плодотворное сотрудничество – если в этом заинтересованы и Вы сами, разумеется.
Дориум был падок на лесть и комплименты, а встрепенувшаяся жилка дельца вернула его мысли к реальности. Что ж, а почему бы и нет? Вполне вероятно, что, отказавшись, он упустил бы феноменальную выгоду. Если каждая их встреча будет проходить в подобном ключе… о, да он не просто с золотой посуды есть будет, он золотом умываться станет!
И всё же где-то он чуял подвох. Не мог понять, где конкретно, но ощущал, что его не может не быть. Назойливый червячок где-то внутри бормотал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а повторять судьбу мыши Дориуму совсем не хотелось.
А, тьфу. Была - не была. Если что, исчезнуть никогда не поздно.
-Звучит заманчиво, - хмыкнул он, - Ладно, по рукам. Но я не могу довериться человеку, если я даже не знаю его имени. Вы уж извините, но противоречит моим правилам. Безопасность и всё такое. Думаю, Вы понимаете…
Она белозубо улыбнулась и протянула ему руку.
-Ах, и в самом деле. Прошу меня простить. Меня зовут Ривер Сонг. Очень рада знакомству.

* * *

Она приходила всегда в те моменты, когда он её не ждал, и никогда не оставляла ни телефонов, ни координат, прощаясь.
«Не ищите меня. Я сама найду Вас, милейший Дориум. Только не пропадайте совсем», - всякий раз говорила она, посылая ему на прощание воздушный поцелуй. Кудряшки на её голове от этого движения игриво пружинили. Однажды он не сдержался, и спросил, как ей всегда это удаётся, особенно с учётом того, что шифровался он обыкновенно весьма тщательно и место обитания порой менял. А она лишь загадочно улыбнулась. Так улыбались только сфинксы.
«Это моя профессия. Искать и находить».
Но несмотря на ореол таинственности, неизменно окружавший её, и жалкие крупицы информации, что он получал о её личности, она очень быстро стала одним из его самых надёжных и любимых покупателей и поставщиков нелегального оружия и побрякушек. По сути, Дориум не знал о ней ничего, кроме имени и её склонности к рискованным авантюрам, а негласный кодекс его профессии не позволял ему искать дополнительных источников, способных поведать об этой женщине. Он ценил конфиденциальность в любых её проявлениях, да и принципу «меньше знаешь – лучше спишь» следовал свято. Но ничто из этого не мешало ему испытывать даже некое подобие привязанности к Ривер. Всё же был он уже немолод и одинок, а она являлась разумной собеседницей и интересным человеком.
Его подкупало и то, что она была единственной его подельницей, иногда приходящей не только ради очередной сделки или обмена информацией, а лишь чтобы пропустить с ним по кружечке чего-нибудь горячительного за неторопливой беседой. Это были уже не сугубо деловые отношения, а что-то, похожее на отголоски дружбы. Ему было приятно.
И это был, в конце концов, первый раз, когда чутьё относительно опасности для его спокойствия, излучаемой людьми, его обмануло. Он думал об этом всякий раз, когда был настроен на более-менее философский лад. Конечно, исключения из правила его лишь подчёркивают, но всё же…
Однако Дориум не видел Ривер уже почти полгода и временами начинал беспокоиться, не случилось ли с ней чего нехорошего. Исходя из того, что на месте она, по всей видимости, не сидела, нравом обладала крутым и на язык была остра, такой исход был печально предсказуем. Невозможность быть в курсе жизни своих клиентов помимо деловых отношений была оборотной стороной его бизнеса. Не то чтобы он собирался быть в курсе – напротив, меньше знаешь, крепче спишь, вы же помните! – но в конкретно данном случае он немного жалел об этом. Порой он ловил себя на мысли, что в некоторой степени Ривер даже заменяла ему семью, и потому он хотел знать, всё ли с ней в порядке.
Прежде ещё ни с одним клиентом у него не завязывалась такая долгая история. Но Ривер на то и была Ривер, что всё с ней выходило удивительно и по-новому.
-Добрый вечер, Дориум! Что Вы приготовили для меня сегодня? – раздался за его спиной приветственный возглас, и ему пришлось оторваться от созерцания содержимого шкафов в своём магазинчике, дабы обернуться.
Мысли материальны. Ривер стояла, скрестив руки на груди, и глаза её смеялись.
-Вы, мисс Сонг, не перестаёте меня удивлять, - дружелюбно отозвался он, сам расплываясь в улыбке, - Всегда появляетесь в высшей степени неожиданно. Я уж, право, даже начал думать, что с Вами что-то случилось.
-Ничего не могу поделать, такова, по всей видимости, моя природа, - она слегка повела плечами, словно поправляя невидимую накинутую шаль. Впрочем, зная общую внезапность её характера и действий, он бы не удивился, если бы она там действительно оказалась. С какой-нибудь хитроумной начинкой, разумеется, - Не переживайте за меня. Вы не заняты?
-Для такой прекрасной юной леди у меня всегда найдутся лишние полчаса, - отмахнулся он, тяжело перевалившись и направившись к двери кабинета, - Пойдёмте, побеседуем. Выпить не желаете?
-Разве что воды. Знаете, Дориум, как бывает, когда ты много бегал и потом остановился, уставший и измотанный… в такие моменты нет ничего лучше воды, - сказала Ривер, мягко ступая рядом с ним. Мальдовар подумал, что в этой фразе вполне может быть очередная двусмысленность. Ривер обожала говорить полунамёками; у неё даже имя было такое… намекающее.
-А Вы сегодня много бегали, мисс? Впрочем, что касается меня, то я, увы, уже давно не знаю, что такое усталость после пробежек, - хохотнул Дориум, похлопав себя по животу. Умение трезво оценивать себя вкупе со склонностью к самоиронии было, как ни крути, ещё одной его сильной стороной.
Ривер добродушно посмотрела на него.
-Да. Периодически мне приходится много бегать. Очень много. Сегодня – один из таких дней.
Даже если оно было так в действительности, подумал Дориум, на её внешности это никак не сказалось.
Усадив её за небольшой столик, он на правах хозяина засуетился. Через несколько секунд в её руках уже оказался бокал с водой, а он сам грузно опустился напротив.
-Так чем Вы интересуетесь сегодня, мисс?
Ривер осушила бокал и затем промокнула губы платком. В углу Дориум разглядел очертания какого-то вензеля – правда, какого именно, он так и не понял; годы брали своё, и зоркость глаз была уже не та.
-Информацией.
Умно. Очень умно. Дориум прекрасно знал, что ничто в мире не котируется так сильно, как информация, и потому не мог не одобрить такого выбора. Он довольно фыркнул, чувствуя себя продавцом редкостей, встретившим равного ему по заинтересованности и образованности коллекционера.
-Хм. И какого же рода? Политика, вооружение, подпольные снабжения?
-Всевозможной. Расскажите мне обо всём, что произошло со времени нашей последней встречи.
Дориум прищурился. Он ожидал конкретики, но она никогда, ни на секунду, не переставала его удивлять. И просьбы её раз от раза становились всё более необычными. Возможно, в чём-то, если не во всём, она была безумной. С другой стороны, Дориум неизменно склонялся к мысли о том, что женщине столь красивой, умной и в целом необыкновенной можно простить многое. Даже безумие.
-Что ж, ладно. Поболтать я не против. Но прежде я хотел бы узнать от Вас – о Вас! – одну вещь. Считайте это платой за сегодняшнюю утечку информации.
-Договорились. И что за вещь Вы хотели бы узнать обо мне?
-Всё это время, с самой первой встречи, меня мучает один вопрос. Никак не могу понять, чего Вы хотите, мисс Сонг? Я имею в виду, хотите на самом деле. Телепорты, экстраполяторы, любая другая техника, даже информация – для Вас это не конечный итог, а только средство для достижения цели. Но что это за цель? Всё же то, что наши сделки являются лишь вершиной айсберга, очевидно даже такому толстому синему старику, коим являюсь я.
-Не пытайтесь казаться хуже, чем Вы есть на самом деле. Вы многим ещё дадите сто лет форы, - на губах Ривер заиграла немного грустная улыбка, - Уж в плане ума точно. Вы очень многое понимаете в людях и их поступках. Что касается Вашего вопроса… Я хочу найти хорошего человека, Дориум, ничего больше.
Да, в людях он понимал действительно много – умел видеть и причины их действий, порой самых грязных, и мотивации, и самые сокровенные желания. На всём этом он умело играл. Но в случае с Ривер его не покидало ощущение, что разгадать её мысли, чаяния и поведение ему так и не удастся. Словно бы ему дозволено лишь посмотреть на гладь реки, а ни коснуться толщи воды, ни разглядеть на дне несметные богатства или страшные тайны уже не удастся. Запрет. И очередная загадка.
-Того самого, для которого я ещё что-то сделаю в будущем? – хмыкнул он. Провалами в памяти он, к счастью, пока не страдал, а уж эта фраза из их первого разговора врезалась ему в голову более чем надёжно. Те несколько минут он вообще очень часто прокручивал в своих воспоминаниях.
-Того самого, - кивнула Ривер, сжав в руках платок, и её губы слегка дрогнули.
На мгновение ему показалось, что в её глазах взорвалась маленькая Вселенная.

Через час Дориум, продолжая беседу, наливал Ривер уже третью кружку чая – отличный чай, между прочим, не откуда-то там, а с Дариллиума. Когда он сказал ей об этом, она как-то странно усмехнулась.
Через два часа он открыл вторую пачку сладостей с Курхана. Поток новостей не иссякал. На том, что первую коробку почти целиком съел он сам, ни Ривер, ни он не стали заострять внимания.
Через три часа Ривер сказала, что если он нальёт ей ещё хоть пол глотка, она за себя не ручается. Выяснять, так ли это, он не стал. Бластер на её поясе был более чем красноречив, да и безопасность - прежде всего.
Пока он жевал печенье, она достала из сумочки потрёпанную синюю книжку с пожелтевшими страницами. Он видел её уже множество раз и как-то даже предложил ей сменить книжонку или хотя бы её обложку – в конце концов, для него найти ей что-нибудь симпатичное и уникальное в своём роде никак не было проблемой. Но она отказалась, с нежностью проведя по корешку пальцем.
-Благодарю за внимание, но мне очень важен именно этот дневник, Дориум. В нём вся моя жизнь.
«И не только моя», - отчётливо прочёл он в её взгляде. Видимо, ещё и того самого хорошего человека, пожалуй, даже куда более загадочного, чем она.
Дориум наблюдал за тем, как она быстро выводит карандашом прыгающее плетение букв (аккуратностью и красотой, по всей видимости, почерк Ривер не отличался), но прочесть написанное не стремился. Он знал, что каждый имеет право на личную тайну, и справедливо полагал, что если будет уважать это право других, они ответят ему тем же. Если дело не касалось раскапывания деловых секретов, конечно же. В некотором роде это была одна из основ его спокойной сытой жизни.
Закончив писать, Ривер бережно закрыла дневник – Дориуму всегда казалось, что от любого неосторожного движения он рассыплется, однако, как показывала практика, время летело, а он оставался пусть и потёртым, но живёхоньким.
-Спасибо за вечер и за свежие новости. Вы меня очень выручили. Как и всегда. Но мне, к сожалению, пора, - сказала она, поднимаясь со стула.
-Жаль, жаль. Время летит слишком быстро, - посетовал Дориум, сложив руки на животе и тяжело вздохнув. Обилие съеденного давало о себе знать.
В уголках её губ поселилась грусть.
-Да, действительно. Необыкновенно быстро, - она обвела комнату взглядом, словно запоминая обстановку и впитывая атмосферу, - Но теперь настало время прощаться.
-Увы. Рад, чрезвычайно рад был вновь видеть Вас, мисс Сонг. В таком случае, до встречи? Надеюсь, что скорой, - он поднялся и улыбнулся, протянув ей руку. Она покачала головой, сжав его ладонь, и улыбка на его лице застыла, словно залитая воском.
-Вы не поняли, Дориум. Это наша последняя встреча. Я безмерно благодарна за всю Вашу помощь и поддержку и никогда не забуду об этом. Но мы больше не увидимся.
Второй раз за весь период их знакомства и едва ли третий раз за всю свою жизнь он почувствовал растерянность и мог лишь беспомощно смотреть ей в глаза. Всё заканчивалось тем, с чего началось. Цикл замкнулся. Но это звучало так абсурдно, так грустно, так странно, почти как реквием или расписка в чьей-то смерти, и он не знал, что ответить. Жутко некомфортное состояние; всё смешалось…
-Откуда Вы знаете это? Ну, и… ну ведь мы оба останемся живы, да? Вы же не собираетесь меня убить или что-то в этом духе? Или сами умереть? – после долгого момента молчания обеспокоенно затрещал Дориум. Как ни крути, ценность собственной жизни была для него превыше всего остального, и ему для собственного спокойствия необходимо было убедиться в том, что его безопасности ничто не угрожает.
-Нет, - Ривер поспешила успокоить его, через силу улыбнувшись, но выглядело это вымученно, - Всё будет в порядке. И со мной, и с Вами, милый Дориум. Просто мы больше не увидимся. Понимаете?
-Нет, - он не отказывался это понимать, он просто не мог. Такие вещи не укладываются в голове за пару мгновений, - Откуда Вам это известно?
-Время. Время знает всё. И иногда – очень, очень редко! – оно позволяет приподнять завесу, - сорвалось с её губ, и она с печальной лаской поглядела на обложку дневника, - Вам придётся довериться мне ещё раз. Скоро, Дориум, Вы встретите хорошего человека. Замечательного человека. Лучшего из всех, кого я когда-либо знала.
Потонув в водовороте вопросов, Дориум не нашёл решения лучше, кроме как вздохнуть:
-И когда это случится?
-О, в ближайшем будущем. Возможно, раньше, чем Вы сами этого ожидаете. Но случится обязательно, - Ривер ободряюще пожала его ладонь. Глаза её влажно поблёскивали.
-И как же я узнаю этого человека?
На секунду он подумал, что она сейчас рассмеётся. Непутёвый синий старик, чего же ещё ждать!
-Когда только Вы посмотрите на него, то сразу поймёте это. И вспомните меня. А я надеюсь, что Вы запомните меня такой, Дориум. Более того, учтите, я рассчитываю на это. Ещё раз спасибо Вам за всё.
Нагнувшись, она невесомо поцеловала его в лысую макушку.
-Прощайте, - шепнула Ривер и исчезла в обжигающе ярком голубом свете.
Дориум часто моргал и смотрел на то место, где секунду назад стояла женщина-феномен, женщина-загадка, женщина-знание, и не мог понять, случилось ли всё это наяву или лишь почудилось ему. А если почудилось, то что именно – её исчезновение или её появление? Вопросов, на которые он не находил ответов, жужжал целый рой – может, так и должно было быть? Может, он и должен был остаться с ними наедине и искать разгадки если не до конца жизни, то уж, во всяком случае, достаточно долго?
Искать и находить. В конечном итоге, это ведь было не только её профессией.
Если бы Дориуму кто-нибудь когда-нибудь сказал о том, что после ухода клиента его что-то уколет в сердце, он бы только рассмеялся. Но теперь он отчётливо чувствовал этот укол – как от потери человека, ставшего хотя бы чуточку близким. Ривер никогда не была для него просто клиентом. Она была особенной. И то, что такой она будет всегда, было понятно с того самого момента, когда состоялось их знакомство.
В нём ещё теплились мысли о том, что она ошибается и что они ещё увидятся, но в то же время он понимал, что женщины, подобные Ривер, не лгут без нужды, дабы лишь создать спасительную иллюзию. То, что она попрощалась с ним так тепло, было с её стороны подтверждением зародившейся дружбы. Любой другой на её месте испарился бы молча.
Но теперь оставалось только ждать. Непонятно, правда, чего – ошибки, её появления, которое разошлось бы с её словами, или того странного хорошего человека, о котором она говорила так много, ни разу не назвав его имени.
Дориум сел обратно на стул, тяжко вздохнув, но тут же вздрогнул, услышав в своём кабинете странный звук.
Ривер Сонг всегда появлялась бесшумно. А он не мог знать, что её пророчество о хорошем человеке, лучшем из всех, которого ему суждено встретить в скором времени, сбудется настолько быстро.
Впрочем, он уже начал что-то подозревать – начал ровно в тот самый момент, когда из невесть откуда возникшей в комнате синей будки показалось сияющее лицо мужчины, поправляющего пиджак. Щёголь, поди ж ты.
-Донна, выходи, - позвал мужчина, оглядевшись, а потом помахал Дориуму рукой, - О, приветствую! Не подскажете, как добраться до ближайшего водоворота из золота?
-Боюсь, Вы ошибаетесь, - отозвался Дориум, подперев рукой подбородок. Он пытался не удивляться – кстати, получалось неплохо - и имел смутное ощущение того, что после этого вечера он уже вообще ничему удивляться не будет, - Это не Катриган Нова.
-Да? Донна! – простонал мужчина, - Донна, не убивай меня, но мы опять промахнулись. Это не Катриган Нова. Но это лучше! Я ещё не знаю, куда мы попали, но это лучше, обещаю!
-Не убивать тебя? Мы промахнулись? Это ты промахнулся, а не я! Ах ты, тощий марсианин, любишь же создавать проблемы! Ну, погоди, сейчас выйду из гардеробной, скажу всё, что о тебе думаю! – из будки раздался негодующий голос женщины.
Дориум предчувствовал проблемы. Он шестым чувством осознавал, что синяя будка, появившаяся в его кабинете из ниоткуда и имевшая внутри гардеробную (и, по всей видимости, ещё много всякой всячины – сквозь приоткрытую деревянную дверь он мог видеть просторное помещение с кучей всякой техники и какой-то странной консолью), по определению не могла не принести ему проблем. А уж вкупе с этими двумя (женщины он ещё не видел, но почему-то уже заранее побаивался – так, на всякий случай) это было и вовсе очевидно.
Дориум посмотрел на взбалмошного мужчину, чесавшего затылок. И вспомнил кудряшки Ривер.
Если этот пришелец и был тем самым хорошим человеком, то, пожалуй, от Ривер Сонг действительно стоило бежать ровно в тот момент, как он впервые её увидел.
Дориум подавил вздох. В конце концов, внутренний голос его всё же никогда не обманывал.

Название: Волшебные простые вещи
Автор:  Титановые голосовые связки Донны Ноубл aka [...Soulless...]
Бета: традиционно отсутствует
Рейтинг: PG
Тип: джен
Герои: Донна Ноубл, Уилфред Мотт, Доктор, Эми Понд, Рори Уильямс
Жанр: ангст, размышлизмы
Аннотация: Донне Ноубл снятся красочные сны. Но ей хотелось бы их помнить.
Отказ: все права не у нас
Предупреждение: ООС, не совсем точное следование заявке
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 41 (Донна Ноубл. Донне снятся сны про путешествия в пространстве и времени, про которые, проснувшись, она сразу забывает. Ее реальность обыденная и скучная, а в ее снах - вся Вселенная и необыкновенные путешествия незнакомых ей людей в как будто бы знакомой синей будке. Донна всего лишь наблюдает, иногда пытается вмешаться и помочь, иногда оно даже выходит и тогда Донна улыбается во сне. А утром все, как и всегда, обычно.)
Статус: закончен

Когда Уилфред зашёл домой, он обнаружил свою внучку спящей.
Заснула. На своей кровати. В своей одежде. Как ребёнок.
Улыбка на его губах дрогнула от воспоминаний. Именно это было её первой фразой после того, как она появилась в Лондоне вместе с Доктором в последний раз. Она, конечно, не могла знать, что это был последний раз, как не могла знать, что был и первый. Для обновлённой Донны Ноубл этот человек остался не заслужившим внимания мгновением, прошелестевшим возле её ног. Просто Джоном Смитом.
Но Уилфред был прекрасно осведомлён о том, что слова «Доктор» и «просто» несовместимы. С Доктором никогда, ни за что не бывало просто. И Донна тоже это знала. Когда-то.
Странно было говорить о ней в прошедшем времени, когда она лежала перед ним – тихое размеренное дыхание, разметавшиеся по подушке языками пламени волосы, трепещущие ресницы. Донна живая, Донна уснувшая, Донна спящая. Его Донна. Его внучка. Прежняя и одновременно совсем иная. Потому что, как бы то ни было, Доктор изменил её, и от этих изменений некуда было деться даже в том случае, если помнить ей об этом было нельзя. Потому что если люди долгое время пребывают вместе, они не могут не впитать какие-то черты друг друга. Уилфред знал об этом получше многих, потому как ему самому довелось принять от Доктора его горечь, его веру, его надежду и тяжёлую миссию по держанию внучки в неведении касательно всего того, что с ней произошло. И он мог только надеяться, что и Доктор пронесёт в себе что-то от Донны через года, через всё время и всё пространство.
И он надеялся на это. Ведь его внучка оставляла заметный след везде, где только ступала. Огненный след от громогласного огненного вихря.
Он погладил её по голове. Как и предполагалось, от этого она не проснулась. Если уж в детстве никогда не просыпалась, то сейчас, в сознательной взрослой жизни, и подавно. Чуткостью сон Донны никогда не отличался. Если уж она бралась за что-то, то делала это со вкусом, погружаясь целиком. И не суть важно, шла ли речь об отношениях, вкусной трапезе или сне. Увы, эта её сторона не всегда приносила приятные плоды. Если постоянно бросаться в омут с головой, рано или поздно останешься с разбитым сердцем, которого будет уже не склеить.
Почему-то Уилфред был уверен, что и в путешествиях с Доктором она поступала так же, на свой риск и свою ответственность. Это было в её характере. Это был её выбор. Делать шаг в новые миры, восхищаться неизведанным и, шумно ворча, помогать тому, кто открыл для неё дверь в эту волшебную вселенную. Тому, кто стал ей верным другом. Тому, кого она, должно быть, действительно не хотела покидать.
Донна поднялась выше, чем было доступно человеку. Донна увидела больше, чем было дозволено. Донна стала существом, которого ни этот, ни любой другой миры доселе не знали.
И Донна заплатила за это страшную цену.
Уилфред тихо вздохнул. Он никогда, ни на секунду не переставал гордиться своим маленьким рыжеволосым генералом, что уже давно прекратил быть маленьким – в конце концов, для него-то она навсегда останется малышкой с лучистой улыбкой и командными нотками в тоне. Он знал, что она никогда не подводила его. Она не подводила никого, кто верил в неё – ей и необходима была вера, энергия, подпитывающая всё, что она делает, бесценное ощущение того, что ты нужен окружающим тебя людям. И, должно быть, с Доктором было так. Нет, попросту не могло быть иначе. Именно об этом в его голосе надрывно саднила горечь и щемящая благодарность, когда он рассказал им с Сильвией о том, что довелось пережить Донне. О том, какой удивительной женщиной она была, пусть и лишь один краткий миг – вдруг этот миг тянулся необыкновенно долго? Что, в конце концов, о времени может знать человек, если, быть может, есть миры, где секунда длится миллиард световых лет? Честно говоря, Уилфред не сомневался в том, что такие миры существуют. Его природная вера в необъятность космоса после появления в жизни его семьи Доктора возросла в геометрической прогрессии. И ведь есть же народы, поющие песни во славу Донны Ноубл, Доктор сам говорил об этом…
Народы, которые никогда не забудут её и которых никогда не вспомнит она сама.
Уилфред часто заморгал. То, что он плачет, он понял не сразу.

Донна летела.
Она давно не чувствовала такой удивительной лёгкости, как если бы тело приобрело невесомость и послушно плыло, ведомое воздушными течениями. Возможно, такого прежде она не чувствовала вовсе никогда, но что-то щекочущее, почти неуловимое, самыми кончиками перьев будоражило память.
К счастью или нет, безуспешно.
Вокруг неё дрейфовали звёзды, и таинственные планеты, и изломанные резные астероиды. Какой-то детский восторг заполнял самое существо, захватывал дух. Сравнимо с ощущением, рождённым катанием на качелях или спуском с высокой горки – только в тысячи, миллионы раз острее и чудеснее.
Донна улыбалась. Нет, она не была в космосе – она была космосом во всей его необъятности.
Что-то далеко внизу приковало её взгляд. Синяя точка, бежавшая по полотнищу Вселенной. Такая крохотная на фоне мириад галактик, но оставляющая след всюду, где бы только ни появилась.
Волшебный след, который не стереть, даже если очень постараться. Но едва ли кто-то захочет его стирать, единожды прикоснувшись к тому, что можно назвать волшебством.
Она осознала это с потрясающей чёткостью. Перед глазами как будто вспыхнули огненные строки. Донна не могла понять, откуда в её голове взялись такие размышления. Они возникли почти из ниоткуда, так просто и естественно, словно были с ней всегда, но до этого момента дремали где-то на задворках сознания, словно каждая попытка вернуться к ним заглушалась голосом реальности. Но сейчас он не звучал в её ушах, и неясные, лишённые границ и конкретики образы всплывали перед ней подобно туманностям и поясам спутников.
Спутник, спутник. Маленькая планетка рядом с большой. Донна знала, что у этого слова есть ещё какое-то значение, но не могла вспомнить, какое именно. Зато почему-то была уверена, что если вспомнит, то откроет для себя что-то важное.
Странно.
Точка стремительно росла и приближалась к ней. Это уже была не просто капля пронзительного цвета, нет. Что-то синее, что-то древнее, что-то ценное. Смутно знакомое.
Повинуясь непонятному порыву, Донна протянула руку, даже не надеясь коснуться вещи, летевшей сквозь космос на огромной скорости. Вопреки ожиданиям, пальцы вместо пустоты ощутили вечное шершавое тепло древесины, а ещё мгновение спустя Донна поняла, что летит вместе с этой непонятной штукой.
Будка. Да, кажется, полицейская будка. Трезвый рационализм головы пока что не поднимал; ей казалось, что в факте наличия в космосе полицейской будки, да ещё и с табличкой на английском, нет ничего ненормального. Было легко и спокойно. Слишком легко и подозрительно спокойно. Но, по крайней мере, это уж точно не более неадекватно, чем её собственный полет. В конце концов, это же сон. Здесь всё возможно.
Прежде, чем она успела взвесить все за и против, она оказалась внутри.
И что-то заискрило. Разум на одно мгновение полыхнул обжигающей болью, и Донна закричала. Но кошмарное наваждение исчезло столь же стремительно, как и навалилось, и секунду спустя она, прижавшись к стенке, переводила дыхание.
На её крик никто из стоявших перед консолью не обернулся. Словно и не было его.
Она опять кричала – и мир вновь не слышал.
Они не видят меня; я наблюдатель, меня здесь нет, догадалась Донна с непонятной, разозлившей её саму горечью, прижимая невесомые, но холодные пальцы к вискам. Поразительная наблюдательность, почти несвойственная ей. Да что там, совсем несвойственная. Её так часто называли глупой, что она и сама уверовала в это, в свою никчёмность, в свою простоту. И вот теперь… откуда взялись эти мысли, эти знания, эти вопросы? Откуда она знает, что то чудо техники, перед которым стоит троица людей, называется консолью – она, что даже пробки выкрутить не может?
-Ну, и куда мы летим теперь? – раздался весёлый девичий голос, и Донна вздрогнула.
Рыжие волосы, бледная кожа, радостная улыбка. Почти что копия её самой – только более молодая. И, кажется, более счастливая.
-О, Эми, дорогая, сенсоры ТАРДИС засекли корабль, попавший в беду. Как ты думаешь, куда ещё мы можем отправляться? – вопросом на вопрос ответил высокий паренёк, торжественно поправляющий красную бабочку.
-Ты хотя бы скажи, на Земле этот корабль или в созвездии Необыкновенной Таинственной Лабуды, - отозвался молодой мужчина, приобняв рыжеволосую девушку за талию.
-Рори, если бы я не знал тебя лучше, я подумал бы, что ты говоришь с сарказмом! – беззлобно фыркнул первый. На самом деле, иначе, как пареньком, Донна назвать его не могла. Правда, глаза за чёлкой, сбившейся набок, выдавали несоответствие облика и внутренней составляющей.
Глаза человека, который жил уже многие сотни лет.
Однажды она уже видела такие. Полные свинцовой тоски, немо кричавшие о том, что он теряет ещё одного человека, успевшего занять место в сердце. Если быть точной, по кусочку в каждом из двух сердец. Большому кусочку.
Его зовут…
-Что ты с собой сотворил, марсианин… - охнула Донна, сползая по стене, прежде чем растворилась в всепоглощающем пламени тающего сознания.

Она широко распахнула глаза. В ушах стучала кровь. Вспомнить, что ей снилось, она не могла, но чувство тоски, сожаления и удивления затопило всё её нутро. Дышать было тоже тяжело; впрочем, уж это объяснить она могла. Не без досады Донна отметила, что, вернувшись с работы в дурном расположении духа, уснула на диване в гостиной, не переодевшись, и потому грудь сдавил тесный пиджак.
Как чёртов маленький ребёнок.
-О, привет, - буркнула она, когда её взгляд сфокусировался на Уилфреде, сидевшем на стуле рядом с ней и потиравшим глаза. Плечи его едва заметно подрагивали.
-Эй, дедушка, - обеспокоенно понизила голос Донна, приподнявшись, - Ты чего? Что-то случилось?
Уилфред отвёл ладони от лица и улыбнулся. Нежно, ласково, по-особенному. Как всегда; такую улыбку она видела у него лишь тогда, когда он улыбался ей. Но глаза у него были красные.
-Ничего, милая… просто посмотрел на тебя, а ты спишь, как в детстве. Вот и расчувствовался. Ты уж прости старика, сентиментальный я стал… - сухо рассмеялся он и закашлялся.
Донна поверила. Но от чувства, что это далеко не вся правда, избавиться не смогла.

* * *

Когда-то давно, когда Донна была совсем маленькой, возле её детской кроватки стоял ночник в виде полумесяца. В темноте лампочка отбрасывала сквозь резные прорези отсветы в форме звёздочек, и они плясали по стенам, потолку и одеялу, сплетаясь в таинственном танце. Донне нравился этот ночник; его ей подарил дедушка, питавший истую любовь к звёздному небу. Благодаря ему она красоты ночного неба тоже полюбила.
Ночник развалился незадолго до того, как Донне исполнилось одиннадцать, и, к великому её сожалению, в магазинах такого ни она, ни мама, ни дед найти не смогли. А вскоре навалилась учёба, потом работа, отношения, разбитые мечты – и память о лампе понемногу истёрлась, забилась куда-то совсем далеко.
Для того, верно, чтобы синей птицей вспорхнуть сегодня, когда Донна обнаружила точь в точь такой же.
И вот теперь, купив его и включив, она вновь смотрела, как по потолку разливаются звёзды – пусть и не настоящие. До них хотя бы можно дотянуться рукой, будь желание, а реальные светила несоизмеримо далеки.
Далеки. Далеки. Донна прошептала это слово ещё раз, попробовала его на вкус. Оно отдавало железом. Что-то зудело на дне памяти. Какой-то иной смысл.
Впрочем, поспешила она возразить сама себе, всё это как в детстве, когда ты часто говоришь непонятную бессмыслицу, свято веруя в то, что она обладает важностью и логикой. Разновидность игры. Не более.
Вышло неубедительно.
Погасив ночник, она завернулась в одеяло. Сегодня ночью ей непременно хотелось увидеть звёзды и чудесные планеты – но только обязательно настоящие и такие, чтоб можно было потрогать руками.

Донна обнаружила себя на астероиде.
Она не могла знать, что это астероид, но понимала это тем самым шестым чувством, всегда пробуждавшимся в её снах. Более того, она даже знала название. Оно плавало перед ней, насмешливо мешая буквы.
Бег демонов.
Оглядев мертвенно-белую комнату, лишённую красок, она сделала пару шагов вперёд. Она вновь была наблюдателем, это был лишь сон и опасаться было нечего, но стерильный дух опасности, словно разлитый по самому воздуху, ей не слишком нравился.
Разглядев коридор, она ушла через него. Резкий свет бил по глазам. Не очень-то приятное ощущение.
-…как бы я хотела сказать, что тебя окружает любовь, что ты в безопасности, под защитой…
Голос доносился до Донны как будто сквозь толщу воды. Она приблизилась к двери и прижалась к ней.
Она видела множество фигур в тёмных одеяниях, похожих на монахов, молитвенно сложивших руки; лиц было не разглядеть. С ноги на ногу переминались люди с автоматами наперевес. Холодом веяло от усмешки немолодой, но всё ещё привлекательной женщины с непонятной повязкой на глазу.
А потом Донна увидела источник голоса, и сердце её гулко ухнуло вниз.
-Мелоди, тебе придётся быть очень, очень храброй, - тихо говорила та самая рыжеволосая девушка, качая на руках новорожденную малышку – должно быть, необыкновенно очаровательную: у такой красавицы иной и быть не могло.
Но как получилось, что она здесь в одиночестве? И почему с ребёнком? Донне казалось, что её это не должно волновать, но не переживать она тоже не могла.
-Две минуты, - требовательно отозвалась женщина – видимо, главная тут, решила она, но молодая мать никак не отреагировала, продолжая шептать свою нехитрую нерифмованную колыбельную. Правда, едва ли когда-либо колыбельная была настолько страшной.
-Но им придётся быть ещё храбрее…
Девушка склонилась, коснулась губами лба малышки и закрыла глаза. Теперь её шёпота Донна разобрать не могла, но невысказанная тоска душу всё равно прожигала.
-Время вышло, мисс Понд, - посмотрев на часы, сказала женщина и сделала знак своим подчинённым. Та же забилась, словно выброшенная на берег рыба, прижимая к себе ребёнка и мотая головой.
-Нет! Оставьте её, просто оставьте! – закричала она, но против двух сильных мужчин ничего поделать, конечно же, не могла. Почувствовав настроение, новорожденная закричала тоже, и женщина с повязкой поморщилась, - Пожалуйста, оставьте!..
Будто смилостивившись, начальница всего этого конвоя фыркнула. Ребёнок остался на руках матери, но остались и дула автоматов, направленные на неё.
Донне ещё не дано было изведать радости материнства, но она отчего-то ощутила всю боль, весь страх и всю горечь этой похожей на неё рыжеволосой девчушки. Что-то, почти сроднившее после первой встречи, в которую она испытала даже некое подобие ревности. Теперь ей было невыносимо видеть, как она страдает, бьётся пойманной белой птицей. Донна жалела, что это лишь сон и помочь ей она ничем не может, не может даже просто коснуться и сказать, что всё обязательно будет хорошо. Впрочем, даже будь это в реальности, она вряд ли чем-то здесь помогла.

Донна не знала, сколько времени прошло после того, как малышку всё же забрали; девушка отсутствующим взглядом смотрела за стекло, за которым, похоже, собиралась армия.
-В этот день, на этом месте, Доктор падёт, - торжественно, хорошо поставленным голосом вещал мужчина в алом берете.
Доктор. Чёрт бы побрал, Доктор. Какой Доктор? Что за Доктор? Почему он должен пасть? Что такого он задолжал этим ребятам? Донна зажмурилась, потому что в голове опять что-то закоротило. Почти спасительно.
-Человек, что говорит, человек, что размышляет, человек, что лжёт, встретит сокрушительный ответ. Некоторые из вас задавались вопросом, почему мы объединились с Безголовыми Монахами. Возможно, Вы задавались вопросом, почему мы называем их Безголовыми.
Безголовые монахи. О, стало быть, с предположением касательно того, что эти парни монахи, она не прогадала. И когда она успела стать такой умной?
-Пришло время вам узнать, чем эти парни пожертвовали ради веры. Как вам всем уже известно, наказание смертью, Первостепенная Ересь - это снять капюшон с Безголового Монаха. Но по священному велению самой Папессы Мейнфрейм я имею право один единственный раз показать вам истину. Потому что этих парней нельзя переубедить! Их нельзя напугать! – голос набирал обороты, становился всё более пронзительным, пробирающим, - И их ничем, ничем не…
-Удивить! – разнёсся по залу совсем другой тон, и Донна, кинувшись к окну следом за своей невольной соседкой, услышала коллективных вздох и разглядела того самого человека, которого, как выяснилось, они обе так ждали.
Необыкновенного человека.
Чудесного человека.
Его звали…

-Рори? Рори, это ты? – что-то било Донну по ушам, заставляя выбираться из тесных объятий бессознательности.
Улыбка на лице рыжеволосой девушки сменила гримасу страха. Из дверного проёма на неё смотрел человек в костюме римского центуриона, с волшебной мужской нежностью державший на руках розовый комочек, завёрнутый в белые пелёнки.
-Боже! – вскрикнула она, бросившись к нему, - Где она была? Что они с ней сделали?
-С ней всё в порядке, Эми, - торопливо успокоил её мужчина.
Эми, сделала Донна себе мысленную закладку, её зовут Эми. Приятное имя. И ей подходит.
-Она красавица. Ох, я собирался быть крутым, - улыбнулся поименованный Рори, и Донна разглядела, как влажно блестят его глаза, - А теперь посмотри на меня.
-Всё в порядке. Плачущий римлянин с ребёнком – это определённо круто.
Донна не смогла сдержать улыбки, да и не хотела. Это было прекрасно и, возможно, даже более удивительно, чем смотреть на звёзды и лететь через космос. Чувства, возможные, как ей хотелось верить, не только во сне, но и в реальности тоже. Самые волшебные вещи в конечном итоге всегда оказываются самыми простыми.
-Эм... Поцелуи и слёзы. Я вернусь чуть позже, - грохнул весёлый тон, и на лестнице появился паренёк в пиджаке и с неизменной бабочкой. Всё ещё красной.
В том, что бывали и другие, она не сомневалась, как не сомневалась в том, что его глаза теперь излучали счастье.
Донне было необъяснимо больно, и всё её нутро беспощадно горело, но она плакала и улыбалась. Теперь она знала, кто это, знала, что это не продлится долго, знала, что вновь забудет, как только проснётся. Но она была счастлива тоже. На краткий миг, всего лишь один краткий, но сияющий миг.
Его звали…
-Доктор!.. – прошептала она и погрузилась в черноту.

* * *

Донна проснулась с улыбкой на губах и влажными ресницами.
-Вот ведь дура, плакала во сне, что ли? – фыркнула она, потерев глаза кулаками. За окном слепяще сияло солнце и громко чирикала какая-то птичка. Какая именно, она не знала. В биологии, как и в географии, Донна Ноубл, увы, сильна не была.

@темы: Бумага все стерпит, Who is Кто или Докторовщина, Фестивальное