Жить ой. Но да.
В среду были на свежей мхатовской премьере, лицезрели Константина Юрьевича лично. "Два акта, час и час, всё гуманно" — цитируя великих.
Велико искушение сказать, что это спектакль не мальчика, но мужа. Богомолову в последние годы будто стало тесно в той постмодернистской чехарде, которой он начинял "Идеального мужа" или "Карамазовых", он наигрался во всё это и решил сосредотачиваться на одном авторе и одном тексте, практически не внося в него изменения. "Три сестры" сделаны ровно с тем бережным и чутким отношением к тексту Чехова, который Богомолов обещал на стадии репетиций; зная его, были основания сомневаться, но практика показала, что своё слово он сдержал. Из пьесы убраны совершенно крошечные кусочки, и всё хотя бы минимально важное для сюжета на месте.
Спектакль хороший, и я начну с хорошего. Лично у меня синхронизироваться с ним не вышло, на мой взгляд, это и близко не лучшее, что делал Богомолов, но, вполне возможно, это только моя проблема. Особенно если учесть, что накануне спектакля я перечитала "Трёх сестёр" и искренне не поняла, почему эта пьеса так нравилась мне в старшем школьном возрасте: там же каждый первый предпочитает сидение на пятой точке чему угодно ещё, говорильня-говорильня-говорильня.
Итак, о хорошем. Во-первых, Лариса Ломакина сделала замечательный домик из спичек, подсвечиваемый разными цветами. Вот он зелёный — это сцена в саду. Вот он красный — это в городе бушует пожар. Отсутствие стен и два оператора на сцене позволяют подсмотреть за всем тем, что происходит в доме Прозоровых; последнее — традиционная богомоловская фишка (куда, правда, делись братья Панчики, неясно), но здесь, с учётом того, что актёры размещаются в пространстве не так, чтобы зрителю было удобно за ними наблюдать, это очень нужно. Во-вторых, актёры, и некоторых из них просто необходимо отметить отдельно: отличнейшая Светлана Устинова в роли раздражающей мещанки Наташи, темпераментный и статный Дмитрий Куличков из Табакерки (Вершинин), Евгений Перевалов, покинувший питерскую Мастерскую Козлова (настоящее сокровище в роли нигилиста Солёного) и, конечно же, Дарья Мороз. Дарья Мороз играет барона Тузенбаха, и этот спектакль, без сомнения, про неё и для неё. Не только потому, что у Чехова просто нет подходящей для неё женской роли, а потому, что о любви её барон, при всей скороговорке происходящего, говорит ровно так, как женщине хочется о ней слышать. Некоторые сцены, в которых операторы показывают её крупным планом — то выражение, с которым барон смотрит на Ирину — просто не требуют никаких слов, настолько они совершенны.
А теперь о том, что меня огорчило. Спектакль называется "Три сестры". И две из них при этом совершенно мёртвые. За троих работает одна Александра Ребёнок (Ольга с вечной мигренью); Александра Виноградова и Софья Эрнст же, имея таких блестящих партнёров как Куличков и Мороз, не выдерживают сопоставления с ними. С Машей есть две сильные сцены: та, в которой она смеётся, пока Вершинин, сидя на софе, держит её за руку, и сцена прощания с ним же. Ситуация как с мхатовским "Мастером и Маргаритой": когда Белый играет такого сложного, мятежного Мастера, а у него в партнёршах Швец, это... ну огорчает, ну что ещё сказать.
Вообще этих "Трёх сестёр" можно назвать чемпионатом по скоростному прочтению Чехова: актёры играют отстранённо и быстро проговаривают реплики, не проживая их. Это не Додин, Бутусов, Шапиро и кто угодно ещё, чтобы эмоции хлестали через край сцены, и, идя на спектакль, надо об этом помнить. Я не могу сказать, что эта отстранённость показалась мне уместной везде, но в некоторые моменты она и правда работает, потому что показывает, что сёстры Прозоровы даже в свои мечты не особо верят и уж тем более не желают прикладывать хоть какой-нибудь вектор действия, чтобы что-то изменить в своей жизни и переехать в желанную Москву. Они не хотят работать. Они хотят мечтать о работе. Большая разница.
Велико искушение сказать, что это спектакль не мальчика, но мужа. Богомолову в последние годы будто стало тесно в той постмодернистской чехарде, которой он начинял "Идеального мужа" или "Карамазовых", он наигрался во всё это и решил сосредотачиваться на одном авторе и одном тексте, практически не внося в него изменения. "Три сестры" сделаны ровно с тем бережным и чутким отношением к тексту Чехова, который Богомолов обещал на стадии репетиций; зная его, были основания сомневаться, но практика показала, что своё слово он сдержал. Из пьесы убраны совершенно крошечные кусочки, и всё хотя бы минимально важное для сюжета на месте.
Спектакль хороший, и я начну с хорошего. Лично у меня синхронизироваться с ним не вышло, на мой взгляд, это и близко не лучшее, что делал Богомолов, но, вполне возможно, это только моя проблема. Особенно если учесть, что накануне спектакля я перечитала "Трёх сестёр" и искренне не поняла, почему эта пьеса так нравилась мне в старшем школьном возрасте: там же каждый первый предпочитает сидение на пятой точке чему угодно ещё, говорильня-говорильня-говорильня.
Итак, о хорошем. Во-первых, Лариса Ломакина сделала замечательный домик из спичек, подсвечиваемый разными цветами. Вот он зелёный — это сцена в саду. Вот он красный — это в городе бушует пожар. Отсутствие стен и два оператора на сцене позволяют подсмотреть за всем тем, что происходит в доме Прозоровых; последнее — традиционная богомоловская фишка (куда, правда, делись братья Панчики, неясно), но здесь, с учётом того, что актёры размещаются в пространстве не так, чтобы зрителю было удобно за ними наблюдать, это очень нужно. Во-вторых, актёры, и некоторых из них просто необходимо отметить отдельно: отличнейшая Светлана Устинова в роли раздражающей мещанки Наташи, темпераментный и статный Дмитрий Куличков из Табакерки (Вершинин), Евгений Перевалов, покинувший питерскую Мастерскую Козлова (настоящее сокровище в роли нигилиста Солёного) и, конечно же, Дарья Мороз. Дарья Мороз играет барона Тузенбаха, и этот спектакль, без сомнения, про неё и для неё. Не только потому, что у Чехова просто нет подходящей для неё женской роли, а потому, что о любви её барон, при всей скороговорке происходящего, говорит ровно так, как женщине хочется о ней слышать. Некоторые сцены, в которых операторы показывают её крупным планом — то выражение, с которым барон смотрит на Ирину — просто не требуют никаких слов, настолько они совершенны.
А теперь о том, что меня огорчило. Спектакль называется "Три сестры". И две из них при этом совершенно мёртвые. За троих работает одна Александра Ребёнок (Ольга с вечной мигренью); Александра Виноградова и Софья Эрнст же, имея таких блестящих партнёров как Куличков и Мороз, не выдерживают сопоставления с ними. С Машей есть две сильные сцены: та, в которой она смеётся, пока Вершинин, сидя на софе, держит её за руку, и сцена прощания с ним же. Ситуация как с мхатовским "Мастером и Маргаритой": когда Белый играет такого сложного, мятежного Мастера, а у него в партнёршах Швец, это... ну огорчает, ну что ещё сказать.
Вообще этих "Трёх сестёр" можно назвать чемпионатом по скоростному прочтению Чехова: актёры играют отстранённо и быстро проговаривают реплики, не проживая их. Это не Додин, Бутусов, Шапиро и кто угодно ещё, чтобы эмоции хлестали через край сцены, и, идя на спектакль, надо об этом помнить. Я не могу сказать, что эта отстранённость показалась мне уместной везде, но в некоторые моменты она и правда работает, потому что показывает, что сёстры Прозоровы даже в свои мечты не особо верят и уж тем более не желают прикладывать хоть какой-нибудь вектор действия, чтобы что-то изменить в своей жизни и переехать в желанную Москву. Они не хотят работать. Они хотят мечтать о работе. Большая разница.