Жить ой. Но да.
Маленький оффтоп сразу. В последнее время я часто думаю о том, что мне не хватает интеллектуального, исторического и театрального багажа, чтобы рассказывать о спектаклях так, как мне хотелось бы о них рассказывать, потому что как ни крути, а я всё-таки каждый раз скатываюсь в махровую субъективность. "Нравится/хорошо, потому что...". "Не нравится/плохо, потому что...". Да, с одной стороны, при оценке чего-либо от субъективности никуда не деться. С другой стороны, я правда сильно ощущаю нехватку знаний, которая позволяет отстроить в тексте связи с другими произведениями, режиссёрами, событиями и реакциями на эти события. Я не всегда умею объяснить, почему мне показалась крутой та или иная вещь, и меня это огорчает. Но это, однако, повод подумать, продолжать саморазвитие, а период каникул между театральными сезонами посвятить узнаванию большего количества информации о том, что происходило и происходит в театральном мире.
Короче говоря, вернусь к теме поста.
Про существование Дмитрия Крымова я, разумеется, знала давно, но до его спектаклей всё не получалось добраться — и вот, наконец, удалось. И, как это часто бывает в таких случаях, единственным вопросом, оставшимся после просмотра, стал вопрос "А какого чёрта я не смотрела его раньше?!". Сейчас попробую рассказать, почему.
Если вы хотите прямолинейное и спокойное изложение Тургенева (правда, странно этого хотеть, если вы знаете, кто такой Дмитрий Крымов), то вам не сюда. Строго говоря, за полтора часа на основной сцене Театра Наций происходит всё что угодно, кроме непосредственно ровного прочтения тургеневского текста. "Му-Му" сделана на основе, собственно, "Муму" и "Записок охотника", и, по моему ощущению, второго в спектакле значительно больше, чем первого. Из истории про собачку взята канва, из "Записок" — текст, который читает Алексей Вертков, и читает он его так, что ты переполняешься изяществом, которого в Тургеневе так много, но которое едва ли получается осознать на школьной скамье; у меня вот не получилось, и школьная программа отбила всё желание изучать Тургенева с удовольствием. А дальше начинается самое интересное. У Крымова в одно и то же время, в одном и том же месте существуют сразу несколько пластов историй, пересекающихся под углами, просто отрицающими евклидову геометрию. К охотнику-Тургеневу прямо из XIX века приходит Полина Виардо, за исключением буквально одной фразы говорящая исключительно на французском; на сцену выбегают две живые овчарки, преследующие девочку, одетую в ростовую куклу собачки — девочка оказывается Машей, ученицей театрального кружка и племянницей артиста Лёши Верткова, играющего охотника-Тургенева и одновременно работающего над театральной постановкой вместе с помощницей режиссёра, которую играет Инна Сухорецкая. В соседнем зале репетирует сухая деспотичная старушка, пани Гржибовская, игравшая ещё у Анджея Вайды: именно ей будет принадлежать фраза про то, что детям на сцене не место. Звучит безумно — но каждая сцена перетекает одна в другую так органично и естественно, что в этом ощущаешь подлинное мастерство режиссёра.
Я видела немало работ, сделанных швами наружу, но, пожалуй, впервые увидела спектакль, настолько вывернутый наизнанку: из него торчит вата, перья, пух, и что режиссёр, что актёры радостно бросаются ими в зрителя. "Му-му" настолько сыра, что это гениально — выглядеть такой безыскусно недоделанной может только постановка, выверенная в совершенстве. Это как любой максимально дикий лук из модного журнала, который собран из на первый взгляд несочетаемых друг с другом вещей и который при рассмотрении оказывается не обязательно красивым, но классным.
В какой-то момент думаешь о том, что рассказывать о театральном ремесле, препарируя всякие технические хитрости процесса создания спектакля, Крымову интереснее, чем рассуждать о Тургеневе. Но это ощущение проходит на каждом новом отрывке, в котором Вертков совершенно гипнотически зачитывает "Записки охотника". Правда, сразу за таким отрывком обязательно следует что-то неумолимо снижающее градус лиричности: взять хоть заводное чучело белки, которое забирается на портал как на дерево, а потом слезает вниз. "Белки так не спускаются" — надует губы девочка Маша (собачка Муму, совершенно блистательная Мария Смольникова — всё будет верно) и побежит по сцене: ломать реквизит, падать, задавать тысячу и один вопрос про метро, театр, Евгения Миронова. "Лёша, а ты Тургенева играешь, да? А то непонятно", например — это ещё и момент прекрасной самоиронии, которой в "Му-Му" в принципе полно. Да и сама идея сделать из собачки девочку кажется мне прекрасной: все, у кого когда-либо были животные, знают, до чего они похожи на маленьких детей (и наоборот).
Крымов не щадит ни зрителей, ни артистов: последних он заставляет работать с живыми животными (что, как известно, перетягивает на себя всё внимание), первым не даёт расслабиться, вынуждая постоянно переключаться с одного пласта на другой. "Му-Му" заявлена как комедия дель арте, и хотя масок тут не будет, актёрской импровизации, при всей незаметной, но безусловной жёсткости режиссуры, в избытке. Чего ещё не отнять у "Му-Му", так это исключительной красоты света, Иван Виноградов постарался на славу.
Хочется подвести какой-то итог, сделать мощный вывод о том, какое это удивительное, замечательное, ярчайшее творение. Но лучше меня с этой задачей справится сам Дмитрий Крымов. Из его предисловия к спектаклю:
Мне всегда нравилась позиция концептуалистов: ты должен что-то знать, прежде чем смотреть или читать. Ты должен что-то знать, прежде чем читать, скажем, поэзию Бродского – иначе многого не поймешь. Но если у тебя развито чувство поэзии, ты все равно будешь заворожен стихом. Человек, который прочитал Тургенева, поймет, почему наш спектакль называется «Муму». Но только при условии, если захочет удивляться. Потому что если он захочет увидеть обычную актрису-травести, которая играет Муму – он ее не увидит. Он не увидит и русскую природу – бутафорских листочков у нас не будет.
Так вот. Я заворожена.
Короче говоря, вернусь к теме поста.
Про существование Дмитрия Крымова я, разумеется, знала давно, но до его спектаклей всё не получалось добраться — и вот, наконец, удалось. И, как это часто бывает в таких случаях, единственным вопросом, оставшимся после просмотра, стал вопрос "А какого чёрта я не смотрела его раньше?!". Сейчас попробую рассказать, почему.
Если вы хотите прямолинейное и спокойное изложение Тургенева (правда, странно этого хотеть, если вы знаете, кто такой Дмитрий Крымов), то вам не сюда. Строго говоря, за полтора часа на основной сцене Театра Наций происходит всё что угодно, кроме непосредственно ровного прочтения тургеневского текста. "Му-Му" сделана на основе, собственно, "Муму" и "Записок охотника", и, по моему ощущению, второго в спектакле значительно больше, чем первого. Из истории про собачку взята канва, из "Записок" — текст, который читает Алексей Вертков, и читает он его так, что ты переполняешься изяществом, которого в Тургеневе так много, но которое едва ли получается осознать на школьной скамье; у меня вот не получилось, и школьная программа отбила всё желание изучать Тургенева с удовольствием. А дальше начинается самое интересное. У Крымова в одно и то же время, в одном и том же месте существуют сразу несколько пластов историй, пересекающихся под углами, просто отрицающими евклидову геометрию. К охотнику-Тургеневу прямо из XIX века приходит Полина Виардо, за исключением буквально одной фразы говорящая исключительно на французском; на сцену выбегают две живые овчарки, преследующие девочку, одетую в ростовую куклу собачки — девочка оказывается Машей, ученицей театрального кружка и племянницей артиста Лёши Верткова, играющего охотника-Тургенева и одновременно работающего над театральной постановкой вместе с помощницей режиссёра, которую играет Инна Сухорецкая. В соседнем зале репетирует сухая деспотичная старушка, пани Гржибовская, игравшая ещё у Анджея Вайды: именно ей будет принадлежать фраза про то, что детям на сцене не место. Звучит безумно — но каждая сцена перетекает одна в другую так органично и естественно, что в этом ощущаешь подлинное мастерство режиссёра.
Я видела немало работ, сделанных швами наружу, но, пожалуй, впервые увидела спектакль, настолько вывернутый наизнанку: из него торчит вата, перья, пух, и что режиссёр, что актёры радостно бросаются ими в зрителя. "Му-му" настолько сыра, что это гениально — выглядеть такой безыскусно недоделанной может только постановка, выверенная в совершенстве. Это как любой максимально дикий лук из модного журнала, который собран из на первый взгляд несочетаемых друг с другом вещей и который при рассмотрении оказывается не обязательно красивым, но классным.
В какой-то момент думаешь о том, что рассказывать о театральном ремесле, препарируя всякие технические хитрости процесса создания спектакля, Крымову интереснее, чем рассуждать о Тургеневе. Но это ощущение проходит на каждом новом отрывке, в котором Вертков совершенно гипнотически зачитывает "Записки охотника". Правда, сразу за таким отрывком обязательно следует что-то неумолимо снижающее градус лиричности: взять хоть заводное чучело белки, которое забирается на портал как на дерево, а потом слезает вниз. "Белки так не спускаются" — надует губы девочка Маша (собачка Муму, совершенно блистательная Мария Смольникова — всё будет верно) и побежит по сцене: ломать реквизит, падать, задавать тысячу и один вопрос про метро, театр, Евгения Миронова. "Лёша, а ты Тургенева играешь, да? А то непонятно", например — это ещё и момент прекрасной самоиронии, которой в "Му-Му" в принципе полно. Да и сама идея сделать из собачки девочку кажется мне прекрасной: все, у кого когда-либо были животные, знают, до чего они похожи на маленьких детей (и наоборот).
Крымов не щадит ни зрителей, ни артистов: последних он заставляет работать с живыми животными (что, как известно, перетягивает на себя всё внимание), первым не даёт расслабиться, вынуждая постоянно переключаться с одного пласта на другой. "Му-Му" заявлена как комедия дель арте, и хотя масок тут не будет, актёрской импровизации, при всей незаметной, но безусловной жёсткости режиссуры, в избытке. Чего ещё не отнять у "Му-Му", так это исключительной красоты света, Иван Виноградов постарался на славу.
Хочется подвести какой-то итог, сделать мощный вывод о том, какое это удивительное, замечательное, ярчайшее творение. Но лучше меня с этой задачей справится сам Дмитрий Крымов. Из его предисловия к спектаклю:
Мне всегда нравилась позиция концептуалистов: ты должен что-то знать, прежде чем смотреть или читать. Ты должен что-то знать, прежде чем читать, скажем, поэзию Бродского – иначе многого не поймешь. Но если у тебя развито чувство поэзии, ты все равно будешь заворожен стихом. Человек, который прочитал Тургенева, поймет, почему наш спектакль называется «Муму». Но только при условии, если захочет удивляться. Потому что если он захочет увидеть обычную актрису-травести, которая играет Муму – он ее не увидит. Он не увидит и русскую природу – бутафорских листочков у нас не будет.
Так вот. Я заворожена.