Жить ой. Но да.
Мы с perky Cole продолжаем успешно закрывать квест по просмотру всех московских спектаклей с Ваней Янковским, и на прошлой неделе на очереди была "Утиная охота" в театре им. Ермоловой.
Вообще не могу причислить "Утиную охоту" к ряду моих любимых произведений; у меня есть определённые сложности с реализмом, где в главной роли выступает эталонный образец мудака обыкновенного, чьё мудачество не просто не продиктовано какой-либо травмой или тяжёлым детством, а является основополагающей чертой характера по умолчанию, просто так. Зилов — именно таков, и мне очень тяжело смотреть на него и не испытывать желания хорошенько приложить его мордой об стол независимо от того, кто его играет. И хотя Янковский-мл. вплоть до самого спектакля казался мне излишне молодым для этой роли, должна сказать, что у него получилось: манипулирующий, скучающий, не понимающий, как ему жить свою жизнь и потому пинающий чужие жизни Зилов ему удался.
Это был первый спектакль Евгения Марчелли, который я видела, и первый спектакль в театре им. Ермоловой, и помимо Янковского он сделал для меня ещё несколько открытий. Первое — отчасти стала понятна та история с красноярским театром, где Марчелли обвинили в порнографии на сцене. Нет, в "Утиной охоте" нет никакого обнажения дальше белья и лишь немного стыдливого матерка, но действия персонажей очень красноречивые — чего стоит одна сцена после секса Зилова и Веры в шкафу. Сколько бы Марчелли ни говорил про романтику, здесь его очевидно больше интересует низменное, плотское, животное. И граничащее с пошлостью кричащее дурновкусие оформления — тоже об этом же; пока не начинаешь понимать, почему всё так дёшево и вульгарно, смотреть даже несколько неуютно, но через некоторое время втягиваешься. Если красное платье, то обязательно мини с внушительным вырезом, если стулья в кафе, то неоново-зелёный пластик, если песни, то из репертуара провинциальных забегаловок. Граница с пошлостью практически перейдена, как граница с бассейном в той фотосессии Арми Хаммера. Но призрачный зазор, отделяющий её от авторского замысла, всё-таки ещё остаётся. Открытие номер два — Кристина Асмус. Оказывается, она умеет играть (до этого я видела её в одном дурненковских спектаклей ЦИМа пару лет назад, и у меня было много вопросов) и на сцене существует вполне достойно. И более того: одна из самых мощных сцен спектакля, эпизод с покидающей Зилова Галиной, недавно сделавшей аборт, тоже всецело принадлежит ей, и к её хрупкой, обидчивой, трогательной и сильной Галине действительно испытываешь большую симпатию. Впрочем, симпатию испытываешь и к злоязыкой Вере (дивная Анна Воркуева), и к маленькой дурочке Ирине (не потому, что дурочке, а потому, что маленькой; жаль, что не увидели в этой роли Дарью Мельникову, но Стася Милославская тоже прекрасна). И на фоне этого женского трио даже — сейчас будет крамольная вещь — несколько теряется сам Зилов, слишком запутавшийся в своих женщинах, своей лжи и алкогольных обидках. Но не теряется то сочувствие, которое Марчелли (и, неочевидно, сам Янковский) испытывают к нему. А мне, как я уже писала выше, довольно трудно его разделить.
"Утиная охота" — не худшее и не лучшее, что я видела, и хотя я долго металась между "нравится" и "не нравится", я вышла с мыслью, что мне всё-таки скорее понравилось, а трактовка Марчелли вполне имеет право на существование. Просто она максимально абстрагируется от интеллигентности и фокусируется на очень конкретных неприглядных вещах и ситуациях, препарируя их так скрупулёзно, что становится похожей на анатомический театр. Но, правда, странно было бы ожидать полёта метафоричных мыслей, если мы говорим о советском реализме. Да и далеко не только советском.
Вообще не могу причислить "Утиную охоту" к ряду моих любимых произведений; у меня есть определённые сложности с реализмом, где в главной роли выступает эталонный образец мудака обыкновенного, чьё мудачество не просто не продиктовано какой-либо травмой или тяжёлым детством, а является основополагающей чертой характера по умолчанию, просто так. Зилов — именно таков, и мне очень тяжело смотреть на него и не испытывать желания хорошенько приложить его мордой об стол независимо от того, кто его играет. И хотя Янковский-мл. вплоть до самого спектакля казался мне излишне молодым для этой роли, должна сказать, что у него получилось: манипулирующий, скучающий, не понимающий, как ему жить свою жизнь и потому пинающий чужие жизни Зилов ему удался.
Это был первый спектакль Евгения Марчелли, который я видела, и первый спектакль в театре им. Ермоловой, и помимо Янковского он сделал для меня ещё несколько открытий. Первое — отчасти стала понятна та история с красноярским театром, где Марчелли обвинили в порнографии на сцене. Нет, в "Утиной охоте" нет никакого обнажения дальше белья и лишь немного стыдливого матерка, но действия персонажей очень красноречивые — чего стоит одна сцена после секса Зилова и Веры в шкафу. Сколько бы Марчелли ни говорил про романтику, здесь его очевидно больше интересует низменное, плотское, животное. И граничащее с пошлостью кричащее дурновкусие оформления — тоже об этом же; пока не начинаешь понимать, почему всё так дёшево и вульгарно, смотреть даже несколько неуютно, но через некоторое время втягиваешься. Если красное платье, то обязательно мини с внушительным вырезом, если стулья в кафе, то неоново-зелёный пластик, если песни, то из репертуара провинциальных забегаловок. Граница с пошлостью практически перейдена, как граница с бассейном в той фотосессии Арми Хаммера. Но призрачный зазор, отделяющий её от авторского замысла, всё-таки ещё остаётся. Открытие номер два — Кристина Асмус. Оказывается, она умеет играть (до этого я видела её в одном дурненковских спектаклей ЦИМа пару лет назад, и у меня было много вопросов) и на сцене существует вполне достойно. И более того: одна из самых мощных сцен спектакля, эпизод с покидающей Зилова Галиной, недавно сделавшей аборт, тоже всецело принадлежит ей, и к её хрупкой, обидчивой, трогательной и сильной Галине действительно испытываешь большую симпатию. Впрочем, симпатию испытываешь и к злоязыкой Вере (дивная Анна Воркуева), и к маленькой дурочке Ирине (не потому, что дурочке, а потому, что маленькой; жаль, что не увидели в этой роли Дарью Мельникову, но Стася Милославская тоже прекрасна). И на фоне этого женского трио даже — сейчас будет крамольная вещь — несколько теряется сам Зилов, слишком запутавшийся в своих женщинах, своей лжи и алкогольных обидках. Но не теряется то сочувствие, которое Марчелли (и, неочевидно, сам Янковский) испытывают к нему. А мне, как я уже писала выше, довольно трудно его разделить.
"Утиная охота" — не худшее и не лучшее, что я видела, и хотя я долго металась между "нравится" и "не нравится", я вышла с мыслью, что мне всё-таки скорее понравилось, а трактовка Марчелли вполне имеет право на существование. Просто она максимально абстрагируется от интеллигентности и фокусируется на очень конкретных неприглядных вещах и ситуациях, препарируя их так скрупулёзно, что становится похожей на анатомический театр. Но, правда, странно было бы ожидать полёта метафоричных мыслей, если мы говорим о советском реализме. Да и далеко не только советском.