Жить ой. Но да.
Решила бросить вызов сама себе и посмотреть, сколько книг я прочту за год. Стартуем!
1. Ю Несбё "Полиция"1. Ю Несбё "Полиция"
+100500
Как же я люблю Ю Несбё, ну как же я его люблю! Он не перестаёт меня удивлять. И я надеюсь, что не перестанет. Это абсолютно мой автор - настолько, что быть беспристрастной я не смогу.
Я всякий раз задаю себе вопрос: куда лучше и круче? У него всегда есть, куда. И я готова петь ему хвалебные оды 24/7, без выходных и перерывов на сон и обед.
После "Призрака" я отчасти надеялась, что история Харри Холе закончится. Второй же половине меня хотелось справедливости, возмездия, чуда - короче говоря, новой книги. И новая книга появилась, и не просто так, а с заделом на следующую.
Страшным заделом, если уж на то пошло.
Я с трудом заставляла себя заниматься вообще чем-то помимо чтения. "Полиция" сожрала меня с потрохами с первых же строк, с первой же буквы - это Несбё, стопроцентный Несбё, мой Несбё; никаких вопросов, что у меня вызвала первая сотня страниц "Призрака", не возникло. Точное попадание, прямо в яблочко.
Это прежние лихие американские горки, от которых перехватывает дыхание и возникает ощущение одновременно желания и нежелания того, чтобы улётный трип кончился. Знак качества. Но едва ли не впервые за все книги Несбё я поймала себя на том, что во время чтения сижу и бормочу "блядь, пожалуйста, пожалуйста, пусть я ошибаюсь, пусть этого не случится", а внутренности мои в эти секунды заворачиваются морским узлом. Если быть точной, в такое состояние я попала четыре раза. И последний из них случился на последней, сука, странице.
Ю, что ты делаешь, ахаха, продолжай.
Можно даже не говорить о том, сколько раз и как ловко он обводит читателя вокруг пальца; в этот раз я следила за пируэтами, которые он выписывает, очень внимательно, но ему всё равно неоднократно удалось меня надолбать. Можно не говорить о том, что его слог с каждым новым романом становится лучше, острее, краше, точнее, заставляя перечитывать абзацы и просто смаковать написанное. То немногое, что мне хочется добавить, это спойлер о самой большой моей боли в его серии книгБОЛЬ БОЛЬ БОЛЬ БЕЗЫСХОДНОСТЬ СЛЁЗЫ ЗАЧЕМ ТЫ ТАК КОШМАРНО ПОСТУПИЛ С БЕАТОЙ ЗАЧЕМ ТЫ ТАК ЖУТКО УБИЛ ВТОРУЮ МОЮ ЛЮБИМУЮ ЖЕНЩИНУ ЗАЧЕМ ТЫ ОТНЯЛ ЕЁ У ХАРРИ ЗАЧЕМ ЗАЧЕМ ЗАЧЕЕЕЕЕЕЕМ! ЕЁ ДОЧЬ НЕ ЗНАЛА ОТЦА А ТЕПЕРЬ ТЫ ЛИШИЛ ЕЁ И МАТЕРИ БЕССЕРДЕЧНАЯ ТЫ СУКА!.
Впрочем, если быть честной, "Полиция" - это, с одной стороны, концентрат моих переживаний за любимых героев, а с другой - несколько наивная вещь. По крайней мере, в отношении концовки линии Харри и его очередного спасения - честное слово, я хочу погуглить, возможно ли спойлер номер 2спастись от взрыва трубчатой бомбы в холодильнике. Правда, скилл моего уважения к Ракели возрос невероятно, и чаша весов определённо склонилась в сторону приязни: во время разговора с Силье она повела себя более чем достойно, умница. Да и Харри, как ни крути, наконец-то обрёл заслуженное. Давно пора.
Ах да, ещё меня ужасно, ужасно умилили Катрина и Бьёрн. Г-споди, если ты есть - сделай так, чтобы Несбё ни одного из них не убил в следующих книгах, пожалуйста.
И пусть они выйдут поскорее.
2. Джесси Келлерман "Беда"2. Джесси Келлерман "Беда"
Я слышала столько лестного о Келлермане в целом и об этой книге в частности, что до конца книги так и не избавилась от смутного ощущения, что где-то меня наебали.
Я люблю медицину и дебри психологии. А ещё я люблю, когда мне щекочут нервишки, заставляя судорожно листать страницы. И всё это аннотация мне обещала в избытке. Справедливости ради, с первым пунктом промаха действительно не вышло: не то чтобы деградация, но преобразование главного героя и его медленное погружение в паранойю автору удались. Но вот с напряжённостью... через первую половину книги я продиралась, зевая и чуть ли не засыпая. Какое-никакое развитие событий началось уже потом, и то - предугадать его было весьма просто. Впрочем, я отдаю себе отчёт в том, что экранизация "Беды" меня бы, скорее всего, напугала: такое маниакальное стремление к боли, увечью и обладанию Джоной со стороны Ив, такое настойчивое ялюблютебя, доходящее до попытки заняться с ним сексом в поезде у всех на глазах - и чем дальше, тем яснее, что любовью тут и не пахнет, а вот психологическим расстройством - очень даже - что в экранной версии могла бы выйти конфетка. Но, имхо, на книжных страницах нужного саспенса, такого, чтобы хватал за горло и мешал дышать, не вышло. Так, лёгкая удавочка. Ролевые игры пары, решившей разнообразить свою интимную жизнь, не более. Моральный БДСМ не получился.
И ведь какой хороший зачин: хороший и очень порядочный человек, оказавшийся не в том месте не в то время; доброе дело, которое обернулось кошмаром - я способна поставить себя на позицию Джоны и отлично понимаю, что я бы скорее сошла с ума и вряд ли вылезла из всей этой каши с таким минимумом потерь... это всё понятно на чисто интуитивном уровне, проистекает из инстинкта самосохранения. Проблема, пожалуй, в том, что Келлерман просто не сумел передать это так, чтобы достало до самого последнего нейрона. Его стиль слишком тяжеловесен, преувеличенно оригинален - спесь современного хипстера, который янетакойкаквсе. Кому-то удаётся продемонстрировать свою оригинальность складно, органично, так, чтобы она не выглядела чужеродным элементом, кому-то нет; оригинальность Келлермана - лично для меня, повторюсь - сродни некачественному пирсингу на и без того побитом жизнью теле его текстов. Жжётся, зудит, гноится, нарывает - мешает, словом.
Впрочем, я буду совсем несправедлива, если скажу, что в "Беде" не было моментов, которые какие-то струны во мне всё-таки дёрнули. Джона, ухаживающий за Ханной из чувства совестливости, делающий одолжение Джорджу - я это понимаю настолько хорошо, что дальнейших пояснений не нужно. Я переживаю это сама.
Ну а в целом... нет, "Беда" - это не ко мне.
3. Эрин Моргенштерн "Ночной цирк"3. Эрин Моргенштерн "Ночной цирк"
Вот ведь... интересные интересности случаются.
По сути, эта книга не обещает ничего сверхъестественного: поединок двух молодых магов, которых обучали специально ради этого; драма, завязанная на том, что два этих самых молодых мага - мальчик и девочка, а следовательно, понятно, к чему приведёт неизбежное столкновение... ничего особенного, честно. Такой сюжет мы видели сотни раз. Стоит прибавить к этому несколько странных поворотов повествования: к примеру, я до сих пор не понимаю, зачем нужно было устраивать эти две смерти, которые едва ли принесли сюжету хоть сколько-нибудь вразумительный эффект. Да и само объяснение того, зачем вообще был нужен этот поединок, дано мало того что на последних страницах, так ещё и весьма туманно.
Согласитесь, всё вышесказанное звучит не очень оптимистично. Но. Здесь не обойтись без здоровенного, прямо-таки огромного НО.
Это ТАК описано, что я потерялась в книге надёжно и надолго. А книга-то немаленькая.А у меня сессия.
"Ночной цирк" действует на все органы чувств сразу. Перед глазами мгновенно вырастают чёрно-белые шатры, с каждой новой строчкой становясь всё реальнее; на зубах кисло-сладко хрустит яблоко в карамели. Ноздри щекочет запах дыма, поднимающийся от факела на главной площади. В уши сама собой вливается музыка праздника, ночи, чудес. Пальцы сжимают камешек возле Озера слёз, готовясь опустить его на дно и вместе с ним отпустить все свои горести и тяготы. Цирк начинает дышать вместе с тобой, приятной тяжестью биться где-то у тебя в груди, как будто уже ты сам становишься его хранителем. И нестерпимо хочется оказаться на его дорожках, заглянуть в Ледяной сад, зажечь свою свечу на Дереве Желаний - зажечь своё желание от чужого, - увидеть женщину-змею и выпить самого вкусного на свете пунша. Всё это кажется настолько осязаемым, что кажется - протяни руку, и непременно схватишься пальцами за вывеску на воротах, обещающую тебе путешествие в Цирк Сновидений, открывающийся на закате и работающий до рассвета.
Поэтому когда книга закончилась, я не смогла избавиться от лёгкой грусти и разочарования. Подобно тому, как после "Чернильной трилогии" невероятно сильно было искушение сидеть и читать вслух, так и после "Ночного цирка" хочется бросить всё и, подобно сновидцам, очертя голову, броситься на поиски Ночного цирка.
"Вы захотите бросить всё, лишь бы оказаться там" - обещала мне обложка. Ну, что ж... может быть, не всё. Но это очень близко к правде.
Где же мой алый шарф и чёрное пальто?..
4. Джейн Остин "Чувство и чувствительность"4. Джейн Остин "Чувство и чувствительность"
Да знаю я, что слоупок, знаю.
Что из себя представляет сюжет, я тоже знала давно, ибо, спасибо бро, посмотрела экранизацию с Эммой Томпсон, Хью Грантом и Аланом Рикманом, а вот до книги добралась только сейчас - спасибо уже Пельменю, которая подарила её мне на день рождения. И поняла, что экранизация была гораздо наивнее, чем книга. Но речь даже не об этом.
"Чувство и чувствительность" - очень вкусная стилистически вещь, но "Эмма" мне пришлась по душе больше. От "Эммы" я едва могла оторваться, а вот в этом случае местами через абзацы приходилось прямо-таки продираться. Наверное, проблема в героях и, следовательно, подаваемом сюжете: я опять не могу избежать сравнений, но "Эмма" - лёгкая, воздушная, ироничная и невероятно обаятельная книга; в "Чувстве и чувствительности" тоже есть ирония и обаяние, но они несколько более... приземлённые, пожалуй. Потому что в этой книге есть чётко выраженная драма сразу нескольких людей, и, несмотря на оптимистичный хэппи-энд, она остаётся драмой.
Наверное, продолжить стоит тем, что пол книги меня до зубовного скрежета доводила Марианна. Чёрт бы с ними, с эталонной стервой Фанни Дэшвуд, ублюдком Уиллоби и сёстрами Стил; когда раздражает одна из главных героинь - это гораздо более печально. Я отдаю себе отчёт в том, что в отношении чувствительности я - эта стопроцентная она: книги, музыка и искусство в целом легко находят дорожку в моё сердце, а люди, обладающие каким-либо талантом и вкусом в этом отношении, непременно вызывают моё восхищение. Её эмоциональность - это снова про меня, с той только разницей, что я пытаюсь стать хотя бы капельку более сдержанной, потому что такая эмоциональность, шумность и говорливость временами усложняет мне жизнь. Но её радикализм в отношении женитьбы один раз и на всю жизнь (и если суженый умирает - изволь доживать годы в одиночестве, скорбя!), совершенно непробиваемые (по крайней мере, первую половину книги) розовые очки и самое главное - стремление упиться собственными страданиями, растравить свои раны ещё сильнее и ни за что, ни в коем случае не попытаться хоть как-то облегчить их - неизменно побуждали меня приложить ладонь ко лбу. Элинор в этом плане нравится мне гораздо больше: она адекватнее и даже не умнее, но мудрее сестры - той жизненной мудростью, которая не обещает энциклопедических знаний о мире, но зато помогает жить и оставаться человеком. Хотя, опять же, признаю: с Марианной у меня точек пересечения больше. И если бы не вышеупомянутые косяки, моё к ней отношение было бы сугубо положительным с самого начала.
Что касается всего остального, то я поняла, что прекрасные мужчины - это фирменная черта Остин; полковник Брэндон и Эдвард Феррарс такие чудесные, что сердце моё обливалось радугой (и, в зависимости от обстоятельств, кровью) всякий раз, как они появлялись на страницах. Не скажу, что кто-либо из них воплощает стопроцентный идеал мужчины для меня, но они, и особенно полковник, подобрались довольно близко. Честность Эдварда и его верность данному слову меня просто восхищают - хотя я и не могу избавиться от мысли, что в его понимании "обязательств чести" есть что-то, простихоспаде, упоротое: брак с нелюбимой и не любящей женщиной только потому, что он обещал жениться, это как-то... too much.
И ещё. Пока читала, думала о неизменном ощущении наивности, которым для меня сопровождается чтение литературы 18-19 века. Серьёзные проблемы того времени спустя двести лет уже не кажутся такими серьёзными - впрочем, вопрос удачной и выгодной женитьбы для многих индивидов и по сей день остаётся главенствующим. Но в общем и целом, отбрасывая чопорные предрассудки 19 века, сейчас понимаешь, что всё можно было решить проще. Но в том, пожалуй, и главное очарование литературы того времени - в соприкосновении с жизнью, сейчас кажущейся довольно бесхитростной и оттого невероятно милой.
5. Диана Сеттерфилд "Тринадцатая сказка"5. Диана Сеттерфилд "Тринадцатая сказка"
Да, я начала флэшмобину с вашими, дорогие друзья, рекомендациями. Нет, я не тормоз: у меня ещё дюже здоровенный "Обрыв" параллельным курсом. Да, всё ещё.
Я начала читать "Сказку" в воскресенье вечером. Легла в кроватку, накрылась одеялком, открыла. И подумала, посмотрев на часы, показывавшие одиннадцать: ну, полчасика - и спать, с утра в универ, как-никак. ФИГ БЫЛ ТАМ, поняла я, когда обнаружила на часах половину второго...
В эту книгу я упала сразу же и очень прочно. И чем дальше, тем сильнее меня кружило: мутило от Чарли, щемило в сердце от историй Маргарет и Аврелиуса. Без кинко-сквиков не обошлось - тут и канонный фем, и канонный инцест (причём, я так думаю, не только очевидный горизонтальный, но и вертикальный тоже, пусть даже в платоническом виде), и близнецы. О, сколько тут близнецов! Больше, чем кажется, и не только на первый, но и на все последующие, вплоть до предпоследнего, взгляды.
В меру готическая и в меру мрачная история, пропитанная духом классической английской литературы - обязательный маст рид в копилке тех, кто любит книги и всё то, что они для нас открывают: миры, людей, давно прожитые жизни, невиданные ароматы, экзотические вкусы. В "Тринадцатой сказке" вроде бы нет никакой магии, но она притягивает и завораживает - и хороша она ещё и потому, что не становится рафинированно-приторной: до самых последних страниц тянется след человеческих драм и запах пожара. Есть во всём этом какое-то тёмное очарование, из-за которого очень трудно закрыть книгу и вернуться к другим делам.
Впрочем, есть кое-что, что мешает мне поставить "Сказке" твёрдую пятёрку. У меня нет к ней никаких претензий по стилю, содержанию и задумке: очень любопытный взгляд на психологию близнецов, да ещё таких, трагедия брошенного ребёнка - даже двух, пусть и относящихся к двум разным поколениям; прыжки из одной жизни в другую, чрезвычайно тесное соприкосновение с образом мыслей очень разных людей, красной нитью протянутая через всю книгу "Джейн Эйр"... всё это здорово. Но вот обоснование в некоторых местах всё-таки подкачало. Скажем так, интриги с отцом Аврелиуса для меня не было вообще никакой. А вот ВНЕЗАПНОСТЬ в плане того, как спойлерыуверенно Маргарет расшифровывает "Мёртвые уходят в землю" (как? Как? Я правда до сих пор не понимаю!) и устанавливает, что мать Аврелиуса - Эммелина, меня привела в лёгкое недоумение. И ещё необходимо прибавить к этому ванильность самой последней главы. Собственно, это и есть те штрихи, из-за которых я не могу поставить "Тринадцатой сказке" твёрдую пятёрку.
Но она очень близка к ней, я гарантирую.
6. Иван Александрович Гончаров "Обрыв"6. Иван Александрович Гончаров "Обрыв"
Сборное мнение о книге и спектакле
7. Юхан Август Стриндберг "Фрёкен Жюли"7. Юхан Август Стриндберг "Фрёкен Жюли"
Не спрашивайте, как так вышло - сама не знаю.
Пьеса крошечная: на моей читалке заняла 83 страницы; в ней всего три персонажа - и фишка в том, что ровно 2/3 из них являются первосортными мудаками. Концентрация зашкаливает, я бы сказала, но что поделать, если из худо-бедных адекватов там только рабыня-воришка Кристина?
А если совсем серьёзно, то после себя "Фрёкен Жюли" оставила лишь стойкое недоумение. Она из тех вещей, которые... как бы сказать поточнее... в общем, я не знаю, для чего она создавалась. Я не понимаю, что ей хотел сказать Стриндберг. Мораль?Не возжелай лакея своего? Б-же вас упаси. Красочная лав-стори? Трижды ха-ха. Душераздирающая драма? И тут мимо. Причудливые извивы психики и физиологии? Ну, ладно, отчасти. Это просто 83 страницы наблюдений за тем, как люди мудят, превращаются в зверей и обратно, расписываются в собственной ненависти и через пару абзацев эту самую ненависть опровергают. Причём тема - ладно, довольно щекотливая, особенно если учесть специфику века, в котором проживал Стриндберг; но то ли я пресытилась этой самой щекотливостью, то ли после слов о пресловутой скандальности я ожидала чего-то ну совсем из ряда вон выходящего. И несколько обломалась.
Я могла бы понять поведение фрёкен и списать его на любовь, которая, как известно, любую женщину способна превратить в дуру, но никакой любви тут и в помине нет. Хорошо хоть, что даже она сама это признаёт: её чувства - это жажда в первую очередь тела, а не души. Животный инстинкт. И её, несмотря на раздражающие истерики, даже немного жаль: она заложница паршивого воспитания и дурной ролевой модели поведения собственной матери. Глубоко несчастный ребёнок, если посудить. Впрочем, отца её в итоге жаль ещё сильнее.
А вот что касается Жана... с одной стороны, он несколько поломал мне шаблоны. С другой - оказался мне ужасно неприятен. "ЭТО УЖАСНО!" применительно к данной ситуации полагается произносить с интонациями мироновского Джорджа Пигдена из "№13" - ну потому что и смешно, и WTF, и мерзковато. Я бы хотела сказать, что он поматросил и бросил, но ёклмн - он лакей! И он обесчестил свою госпожу - хорошо, она сама себе злобный Буратино, но он-то не особо сильно сопротивлялся натиску её флирта. А то хладнокровие, с которым он после всего случившегося признаётся ей, что трогательная история о том, как он в юности хотел из-за неё покончить жизнь самоубийством, оказывается вычитанной из газет, меня добило окончательно. Прости, Жан, но тебе определённо зарезервировано место в топе моих глубоко нелюбимых персонажей.
Короче говоря, неприятная это для меня пьеса, честно. Даже не так - гаденькая. С душком.
Хотя - врать не буду - в театре я бы её посмотрела.
8. Генри Лайон Олди "Путь Меча"8. Генри Лайон Олди "Путь Меча"
+100500
Короче, в ноженьки кланяюсь богичной [J]Ёсими Охито-Хиро[/J], ибо без её рекомендации я, вероятно, ещё долго бы не доползла до этой во всех отношениях восхитительной книги.
Впрочем, вру. Не во всех. Я, честно говоря, хотела написать о том, как жестоко меня разочаровал эпилог, но потом всё-таки передумала. Потому что в остальном "Путь Меча" привёл меня в щенячий восторг.
Я не могу назвать себя ценителем и уж тем более знатоком восточной культуры. Но эта книга заронила в меня зёрна заинтересованности всем этим, а потом щедро удобрила. Ну потому что атмосферно, красиво, живо - и, как ни крути, для меня после рыцарских забав и упражнений с мечами традиционно европейского типа это был глоток свежего воздуха. Но красота - это не главное достоинство. А вот небанальный взгляд и очень точные, очень ёмкие размышления, вложенные в уста более чем объёмных героев - это совершеннейший, абсолютнейший вин.
С первых же страниц, с ироничного, но хорошо демонстрирующего чувство собственного достоинства монолога меча (меча!) понимаешь: что-то будет. Что-то интересное. Что-то невероятное. Что-то, что ты ещё никогда не пробовал под таким соусом. И - вуаля! - не разочаровываешься.
Есть во всей этой истории о мече и его человеке (или человеке и его мече - смешались в кучу кони, люди, разрозненное стало единым, и никуда от этого не деться) нечто очень тесно и приятно коррелирующее с моим собственным видением отношений (именно отношений) человека и оружия.Во всём виновата оняма и всевозможная фантастика. Когда душа, на самом деле, одна, просто разделённая на два сосуда - ведь не случайно дворецкий Кос владеет эстоком-дворецким, а в характерах Чена и Единорога так много общего. Фальгрим, Чин, Коблан - у каждого оружие является зеркалом его самого. И я сполна разделила их удивление и восторг, когда пелена предположений о неодушевлённости мечей и Придатков спала с глаз что людей, что Блистающих. Это было чудесно. Это было... как будто заглянули в меня, вынули мои мысли и бережно укутали правильными словами.
А ещё я не смогла не провести параллель с "Легендой об Аанге". Потому что Чен, на самом деле, поднимает тот же вопрос, что и Аанг перед битвой с Озаем: как победить, не проливая кровь и не лишая жизни. Здесь это облечено в немного иную форму, более жёсткую, более взрослую, менее наивную, но посыл остаётся тем же. И тонкая красная нить всей книги - война как ремесло и война как искусство, смешение этих крайностей в разнообразных пропорциях, катализируемое различными мотивами - это тоже размышления на исключительно благодатную для меня тему. Серьёзные и ироничные, подчас откровенно смешные, подчас оставляющие с комом в горле... восхитительно, как есть восхитительно.
Великолепная книга.
9. Martin McDonagh "The Pillowman"9. Martin McDonagh "The Pillowman"
It isn't about being or not being dead. It's about what you leave behind.
Да, опять. Точнее, ко мне приехала пьеса в оригинале, и я не смогла удержаться. Кстати, чтение книги, которую ты уже читал на русском - отличный способ пополнения словарного запаса.
Я не буду много разглагольствовать, я уже сделала это трижды. Просто... есть что-то сверхъестественное в той силе, с которой меня удерживает эта пьеса. Эта страшная, но прекрасная история. А последняя сцена, наверное, никогда не прекратит доводить меня до учащённого сердцебиения, мурашек и дрожащих пальцев. Потому что тут действительно так много всего.
"...a happy, healthy little boy named Michal Katurian, on the eve of the night that his parents were to start torturing him for seven consecutive years, was visited by a man made of all fluffy pillows and a big smiley mouth, and the man sat with Michal and talked to him a while and told him about the horrific life he was to lead and where it was to end for him, with his only, beloved brothe smothering his life out on a cold prison floor, and the man suggested to Michal that wouldn't it be better if he did away with himself there and then and avoided all that horror? And Michal said..."
10. Джонатан Сафран Фоер "Жутко громко & запредельно близко"10. Джонатан Сафран Фоер "Жутко громко & запредельно близко"
Ну я не знаю, честно.
Книга кончилась позавчера вечером, а чувство её перехваленности так и не исчезло. Даже не так - чувство того, что её написали в первую очередь ради коммерческих интересов, а уже потом - ради всего остального. Я не знаю, связан ли автор в реальной жизни с событиями 11 сентября 2011 года. Если связан, то это многое объясняет. Если нет - то это как писать про Великую Отечественную войну, не участвовав в ней. Американской нации, должно быть, эта история близка, давит на больную мозоль. Рискну предположить, что она должна была надавить на эту самую мозоль всему миру - терроризм, как ни крути, общая проблема, да и многие другие ситуации, рассматриваемые в книге, тоже общие. Но со мной почему-то не сработало.
И опять же: попахивает спекуляцией на общенациональной трагедии.
Эта книга для меня превратилась в полудрёму. Временами мне казалось, что да, получилось, связь установилась, я попала в книгу, почувствовала, прониклась - "уснула". А потом раз! - и меня вытряхивало из этого сна, оставляя со жгучим недоумением и не менее жгучим неудовольствием. Так я и скакала по этой синусоиде до самой последней страницы.
Не спорю: в "Жутко громко & запредельно близко" хватает фраз, которые я для себя выделила - и это всё-таки плюс. Хватало мыслей, которые я обдумывала - и это тоже плюс. А ещё бумажный вариант очень здорово выполнен; все эти пробелы, письма, фотографии, игры со шрифтами - это круто. Но меня не отпускает мысль о том, что таким образом маскируются какие-то огрехи в самой книге. Хотя, возможно, я мыслю в этом направлении только потому, что не осталась после прочтения в том восторге, в котором предполагала.
А ещё одну причину, по которой восторга не случилось, зовут Гюнтер Грасс. Параллели с "Жестяным барабаном" проведёт любой, кто с этим произведением знаком. Даже главного героя Фоер назвал Оскаром. И дал ему в руки тамбурин. Не было бы этих и многих других аллюзий к "Жестяному барабану" - было бы, полагаю, лучше. А тут сравнений не избежать. И сравнения эти не в пользу "Жутко громко & запредельно близко". Имхо, разумеется.
И главный герой. Ох, главный герой... многое я могу понять и переварить. Но только не "лучше бы на его месте была ты". Маленький, насквозь пропитанный инфантилизмом несмотря на всю его намеренную "взрослость" - нет, мама, ты не имеешь права быть счастливой после смерти папы, как так, как ты посмела завести себе друга? Это не совсем обычный ребёнок, возразите вы. Это его не оправдывает, отвечу я. Не в моей системе ценностей.
Поразительно: этот Оскар так похож на грассовского, не вызвавшего у меня такой жгучей боли чуть пониже спины, что, казалось бы, и тут история должна была повториться. Ан нет...
В общем, я не согласна, пожалуй, ни с одним из лестных эпитетов, которыми щедро награждают эту книгу. Я старалась проникнуться и согласиться, но нет. Не могу. Такая c'est la vie, ребята.
11-13. Мартин Макдонах ("Королева красоты из Линейна", "Лейтенант с острова Инишмор", "Сиротливый запад")11-13. Мартин Макдонах ("Королева красоты из Линейна", "Лейтенант с острова Инишмор", "Сиротливый запад")
Я ставлю суммарную пятюню при том учёте, что "Лейтенанта..." в общем и целом оцениваю на 4-, а "Королеву красоты" вообще судить объективно не могу в силу некоторых причин, о которых ниже.
Я окончательно разобралась в том, за что же я люблю Макдонаха. Не за его нарочитую провокационность и/или абсурд в плане изображения событий пьесы, а за то, что первый взгляд, который бросаешь на его работы, всегда ложный. Это верхушка айсберга, который уходит куда-то в Марианскую впадину. И ты сидишь, пытаясь копнуть глубже, и понимаешь, что всё только заворачивается - и уже после прочтения, уже в твоей душе. В этом его отличие от того же Леттса, которого с Макдонахом постоянно сравнивают. У Леттса, правда, я знакома только с "Киллером Джо", но исходя из него, могу сделать такой вывод: в случае с Макдонахом думаешь "чувак, я понимаю, что ты хотел сказать, но я не совсем понимаю, зачем ты облёк это в такую форму". В случае "Киллера Джо" же выходит что-то наподобие "чувак, здесь нет никакой морали, и я НУ ВАЩЕ не понимаю, зачем ты написал это вот так".
"Сиротливый запад" - прекрасная, ироничная, жёсткая история о мире с вывернутой наизнанку системой ценностей, мире жлобов и снобов, мире, где брат идёт на брата из-за взятой без спроса пачки чипсов, мире, где истинная вера и стремление жить согласно религиозной совести и добродетели заменены маниакальной скупкой статуэток святых и непоколебимой уверенностью, что именно это дарует место в раю. Самое страшное, что мир это не фантастический, а наш с вами. Самое прекрасное - то, что даже в нём есть место любви, доброте, прощению. Всё ещё есть.
Наряду с "Человеком-подушкой" эта пьеса стала второй моей любимой у Макдонаха. А ещё она, в отличие от всех остальных, заключает в себе самый оптимистичный посыл. Даже несмотря на поступок отца Уэлша - а, быть может, в какой-то степени именно благодаря ему. Потому что очень хочется верить, что с нами ещё не всё потеряно.
"Лейтенант с острова Инишмор" - это чёрный-чёрный, кровь-кишково-потрошковый, сердито-смешной и полный живых и мёртвых котиков трэш. Потому что тут всё, абсолютно всё вопиет о несерьёзности, но вместе с тем... жестокость, доведённая до абсурда, не перестаёт быть жестокостью, патриотизм чрезмерен и потому оборачивается глобальной кровавой проблемой, а из-за убеждений, даже бесконечно упоротых, по-прежнему убивают. Звучит, к сожалению, современно. Просто ко всему этому, опять же, нужно продраться через джунгли мата и крови, а многие даже не желают предпринять попытку. И в "Лейтенанте..." продираться сложнее всего, справедливости ради.
И, наконец, "Королева красоты из Линейна". Забавно: читала я всё это ровно в обратном порядке, но вот в отзыве оставила "Королеву красоты" напоследок. Просто... мне реально очень трудно о ней говорить. Мне кажется, она вытащила из меня наружу столько внутреннего дерьма, что вы бы задохнулись, если бы в этот момент оказались рядом со мной.
Я утешаю себя мыслью о том, что эту историю о войне матери и дочери понял бы любой, кто хотя бы неделю прожил со старым и больным человеком, обладающим отнюдь не сахарным характером. Но что-то мне не становится от этого легче. Мне страшно это признавать, но я понимаю Морин и понимаю, почему она делала всё это. Особенно с учётом уже имевшегося у неё нервного срыва. Я ни в коем случае не оправдываю её, потому что это жутко, это кошмарно, это отвратительно, но... я понимаю, как доходят до этой ручки. Когда все мечты о счастливой личной жизни разбиваются о "а кто же будет заботиться обо мне", когда вместо "привет" или "как прошёл твой день" слышишь "почему ты так поздно/свари мне каши/почему чай холодный"... здесь две правды, правда матери и правда дочери, но мне, по вполне понятным причинам, ближе вторая. Но я никак не отметаю тот факт, что у первой свои аргументы, которые я признаю, и своё право на существование.
Но после этой пьесы мне жутко захотелось аннигилироваться прямо посреди вагона метро.
14. Кристофер Гортнер "Откровения Екатерины Медичи"14. Кристофер Гортнер "Откровения Екатерины Медичи"
Ну... стоило начать воспринимать это творение как фанфик - и оно сразу перестало быть той фееричной жестью, которой показалось сначала.
Вообще, конечно, мне стоило крепко задуматься, когда я увидела имя Медичи в разделе художественной литературы. Но опомнилась я только дома, когда увидела в верхнем правом углу кокетливую завитушку, что гласила: "женские тайны". Сама себе злобный Буратино, короче говоря.
У меня очень большое количество претензий к этой книге. Я, конечно, не претендую на звание знатока истории Екатерины Медичи, но так уж сложилось, что мне интересны жизнеописания всех вписавших себя в анналы истории женщин, носивших имя Екатерина.Да, я очень люблю своё имя ^^. И некоторые моменты, поданные Гортнером, мне кажутся откровенно странными. К примеру, я глубоко сомневаюсь в наличии амурных отношений между Екатериной и Колиньи. Ну а открытым текстом высказанное заявление о том, что Генрих III был гомосексуалистом и потому (и только потому!) не имел наследников в браке с Луизой де Водемон - это как-то совсем жесть, на мой взгляд.
Стиль повествования заставляет меня бросить в огород автора ещё один камень. Я допускаю, что в этом есть изрядная доля вины и переводчика, но основную ответственность за это я возлагаю на Гортнера. Куда ни плюнь, везде крепкие мужские тела, туго облепленные бархатом/шёлком, фамильные профили, носы и глаза Гизов/Валуа/Бурбонов, крепкие и полные груди у женщин... да, эти характеристики употребляются в отношении практически каждого значимого персонажа. Ну а уж на "горделиво вздымавшемся мужском естестве" я вообще позорно заржала.Мачта, блджад! Вы понимаете, мачта!
И ещё один момент. Просто процитирую послесловие. "К примеру, я упоминаю только троих из девяти детей Клод, дочери Екатерины; старшего из этих детей звали Генрих, а второго - Карл. Я поменял их именами во избежание путаницы - учитывая, какое количество Генрихов населяет повествование." Вы знаете, это очень сильно напоминает мне ситуацию с "Игрой престолов", когда Ашу сделали Ярой - ну а вдруг зритель тупой и запутается?
Впрочем, несмотря на всё вышеописанное, "Откровения Екатерины Медичи" читабельны. И показывают Екатерину такой, какой её вижу я - в первую очередь глубоко несчастной женщиной, прожившей ужасно сложную жизнь, а уже потом Чёрной королевой-отравительницей, погрузившей Францию в кровавую Варфоломеевскую ночь. Я не то чтобы стремлюсь её оправдать, но считаю, что её историю уж слишком очернили: да, она допустила немало ошибок, но с учётом вдовства, наличия кучи детей на руках и раздираемой религиозными войнами страны она держалась на плаву весьма достойно.
Ох. И всё-таки это фанфик.
15. Трейси Леттс "Август: графство Осейдж"15. Трейси Леттс "Август: графство Осейдж"
У меня сейчас куча мыслей в мозгу, но солирует одна-единственная: это что, тот самый Леттс, который сотворил "Киллера Джо"? Вы серьёзно?
Потому что "Киллер Джо" и "Август" - это небо и земля. И да, теперь я понимаю, за что Леттсу дали Пулитцеровскую премию.
За что я люблю читать пьесы, так это за то, что проблематику они подают намёками, штрихами - полнота собственного понимания достигается уже после того, как перевёрнута последняя страница. Здесь никогда нет возможности залезть в голову к персонажу, анализ и картину ты выстраиваешь сам. И вот в "Августе" действительно есть, что анализировать. Для меня эта пьеса - дань традициям построения модели страны как модели семьи. Но в первую очередь - невротичный, абсурдный Апокалипсис в пределах одного дома.
В этой семье никто никого не слышит. Построения фраз, обрывочные многоточия - всё это лишь подчёркивает очевидное. Каждый вращается в собственной плоскости, каждый тянет свою собственную волынку: так проще. Так не больно. Так тебя не ранят. И при этом каждый желает быть услышанным, но совершенно не желает слушать.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Нет, справедливости ради, "Август" местами действительно смешной. Я вообще пришла к мысли, что порой комедия лучше демонстрирует боль и горечь, чем драма с точно выдержанным градусом - просто на игре контрастов, не заглушая тоску, а подчёркивая её смехом. Но... когда отсмеёшься, понимаешь, что у тебя внутри что-то свернулось и ноет, ноет, ноет. Мне - персонально - всегда очень грустно видеть несчастные семьи, потому что сама я держусь за семью всем, чем только могу.
Я не ставлю 5, пожалуй, только за тот винегрет, которым обернулась вся история. Уж слишком много линий охватил Леттс, слишком много персонажей (и каждого - с собственной придурью) ввёл. Уменьшить их количество и увеличить качество освещения оставшихся - и всё стало бы совсем хорошо.
Впрочем, о чём это я. Здесь уже ничего бы не стало хорошо.
16. Джоан Харрис "Джентельмены и игроки"16. Джоан Харрис "Джентельмены и игроки"
Кактус я дожевала ещё несколько дней назад, а вот написать об этом руки дошли только сейчас.
Знаете, если бы я росла не в учительской среде, я бы, наверное, отнеслась к этой книге легче и проще. Но я росла в семействе двух учителей, и поэтому после этой книги меня до сих пор не отпускает чувство, будто меня накормили чем-то дурно пахнущим и по вкусу отдающим гнилью. Причём подавался этот деликатес на блюдечке с голубой каёмочкой, выглядел аппетитно, но с точки зрения своих главных качеств, то есть вкусовых, оказался мерзок.
Нет, тут есть вещи, которые мне нравятся: например, Рой Честли, замечательный образец человека, посвятившего жизнь служению школе и детям; есть Сент-Освальд, выписанный с такой необыкновенной любовью, что придраться никак нельзя - можно только проникнуться и разделить эту любовь. Есть, наконец, очень приятный язык, которым написана эта книга. Но на этом список достоинств заканчивается. С одной стороны, это довольно много. А с другой - такие немаловажные вещи, как сюжет в общем, образ героев, мораль произведения и концовка, оказались для меня безнадёжным провалом.
Повторюсь - для меня персонально.
Потому что эта "игра" главного героя со школой - это Моська, лающая на слона, даже не подозревающего о существовании Моськи. Потому что рушить жизни тех, кто вообще никак не причастен к трагедии, которую, будем справедливы, ГГ сотворил своими собственными руками - это омерзительно и низко. Потому что совершенное неумение признавать свою вину и свои ошибки (ну да, ведь переложить ответственность за гибель друга и отца на чужие плечи - это так удобно!), провоцирующее желание мстить невиновным и подаваемое под соусом безнаказанности - это гниль. И потому что пропаганда верности школе как зданию с историей и традициями, а не верности ДЕТЯМ - это, простите, гадко, гадко и ещё раз гадко. Из-за таких примеров про учителей в итоге и говорят как про меркантильных сволочей, задача которых - оттарабанить материал, не вовлекая себя в жизнь и воспитание детей. Мне, как ребёнку людей, во всех смыслах положивших свою жизнь на верность ДЕТЯМ (а я смотрю на этих детей, и двадцать лет спустя приходящих навестить маму и папу, приводящих к ним уже своих собственных отпрысков; вспоминаю бесчисленные мероприятия, которые они делали для учеников, выходные, которые они проводили в школе, и понимаю, что это не пустые слова), от такой подачи физически, чёрт возьми, больно.
И ещё кое-что. Эту книгу нельзя читать на русском. Русский язык, к сожалению, тут либо ломает интригу, либо в конце оставляет тебя с совершенно офигевшим выражением лица и прочно отпавшей челюстью.
17. Генрих Бёлль "Где ты был, Адам?"17. Генрих Бёлль "Где ты был, Адам?"
То, что давит сильнее всего - бесстрастность.
В этой книге нет ни единого намёка на... хм, нытьё - плохое слово в данном контексте, но отражает смысл лучше всего. Так вот, никакого нытья, никакой натужной слёзовыжималки, никаких подчёркнуто драматических фраз. Рвано и сухо. Не равнодушно, нет - за каждой строкой боль, о которой уже просто нет сил говорить, адская усталость, человеческое непонимание. И вот это реально пробирает сильнее, чем чётко выверенная трагедия.
И, как всегда, осознаёшь, что мир не делится на чёрное и белое. Политика политикой, а люди - люди отдельно от неё. Простые люди, желающие простого человеческого счастья. Искренне не знающие, зачем и почему им приходится приходить через это, тянуть это ярмо - и отчего нельзя его просто бросить.
Смерть - это очень простой выход, говорит Файнхальс за две страницы до конца. И тем страшнее на фоне этих слов выглядит конец: жестокая, жесточайшая несправедливость, отвратительная насмешка судьбы - когда не хватило какой-то малости. Но и эта малость, с другой стороны, уже ничего бы не изменила и никого бы не спасла.
Серая, отвратительная, тошнотворная безысходность. Но... такая искренняя, сильная и предельно честная. Честная как душевно, так и физиологически. И это, пожалуй, важнее всего.
18. Клайв Стейплз Льюис "Пока мы лиц не обрели"18. Клайв Стейплз Льюис "Пока мы лиц не обрели"
+100500
Теперь я кланяюсь в ноженьки уже драгоценному бро, потому что... because НУ ТЫ БРО, that's why.
Я честно не знаю, как мне жить дальше после этого, как читать ещё что-либо. Я пропала с первых же секунд, и мне до сих пор кажется, что во мне то сжимается, то разжимается что-то тугое. Даже не под сердцем - где это ещё дальше. Если оно есть, это самое дальше.
Потому что Оруаль и Бардия размазали меня, не пощадив, не оставив ни единого шанса. Потому что Оруаль и Психея - это горькая история о губительной любви, и я уже даже не разграничиваю любовь романтическую и любовь сестринскую, ибо это, если копнуть глубже, об эгоизме любящего, приносящего в жертву счастье любимого только по той причине, что это счастье исходит не от него самого. Потому что уродство и красота, варварский дух и греческое изящество, слившиеся тут воедино, соткали прекрасную картину, которую ты даже не рассматривал своими глазами. Ты сам в неё попал.
Ты сам познал эту участь Психеи.
Я, в общем-то, ожидала, что мне будет трудно что-либо говорить про эту книгу, но не ожидала, что настолько. Тут, если разбираться основательнее, очень много всего: о вере, о боли, об искуплении, наконец. Но я просто теряюсь, как объяснить, как показать, как донести это, чтобы не быть банальной и голословной. Нужно, чтобы пальцами, набивающими этот текст, руководило сердце, но сердце молчит. Обливается кровью и молчит.
И ведь вроде бы в Гломском царстве не случилось ничего кошмарного - даже напротив. И ведь вроде бы каждый (ну, имхо, не считая Ансит и отчасти Лиса) обрёл своё счастье в том эквиваленте, в котором этого хотел. Но...
Но.
Словом, давно у меня не было такого эмоционального потрясения, не связанного с заливистым хохотом или морем слёз. Шторм прошёл, не оставив внешних проявлений, но внутри всё до сих пор ворочается и никак не может успокоиться.
Люди редко говорят то, что хотят сказать на самом деле. Когда Лис учил меня писать по-гречески, он часто говаривал: "Дитя, сказать
именно то, что ты намереваешься, все целиком, ничего не упустив и не прибавив, - в этом и заключается радостное искусство слов". Бойко сказано, но я отвечу на это, что, когда приходит время произнести речь, которая готовилась всю жизнь, которая ни на миг не покидала сердца, твердилась и зубрилась наизусть, - тут уже не до радостного искусства слов. Я отлично знаю, почему боги не говорят с нами открыто, и не нам ответить на их вопросы. Пока мы не научились говорить, почему они должны слушать наш бессмысленный лепет? Пока мы не обрели лиц, как они могут встретиться с нами лицом к лицу?"
19. Патрик Зюскинд "Контрабас"19. Патрик Зюскинд "Контрабас"
Сборное мнение о пьесе и спектакле
20. Дэвид Митчелл "Облачный атлас"20. Дэвид Митчелл "Облачный атлас"
+100500
Мыслей так много, а слов так мало... это как рассыпать пачку зубочисток на кафельном полу - чёрта с два ты их соберёшь, и даже спустя недели после того, как тебе покажется, что ты достал их все, продолжишь находить их в самых неожиданных местах.
Это одна из тех вещей, к которым я прикипела не сразу, но надёжно и основательно, сама удивившись тому, как это произошло. "Тихоокеанский дневник Адама Юинга" не произвёл на меня особо сильного впечатления - до безумия наивно, странно оптимистично и притом тоскливо, и я подумала, что если вся книга будет выдержана в таком же духе, грызть её я буду ещё очень долго. Но в "Письмах из Зедельгема" меня поджидал огромный сюрприз. В "Периодах полураспада" - ещё один. И к тому моменту, когда я добралась до "Переправы", я поймала себя на мысли, что, чёрт бы меня побрал, это действительно великолепная вещь.
Не гениальная - я всегда очень осторожна в отношении этого слова, потому что считаю, что проверка на гениальность - это неизменно проверка временем. Но великолепная: умная, тонкая, ироничная и печальная - обед из шести грандиозных блюд, обладающих своим собственным неповторимым вкусом. Меня действительно поражает та лёгкость, с которой Митчелл прыгал из эпохи в эпоху, из жанра в жанр, из стиля в стиль. Шесть разных историй, шесть абсолютно разных людей, шесть, казалось бы, непохожих друг на друга авторов, шесть разных изложений (дневник, эпистолярный роман, книга "с аккуратными главками", мемуары, интервью, воспоминания) - ан нет.
И я очень рада, что посмотрела фильм раньше, чем прочла книгу. Не поймите меня превратно, фильм весьма хорош и на тот момент мне понравился, но если бы я посмотрела его сейчас, я бы ещё очень долго плевалась ядом. Потому что теперь я понимаю, что многие вещи в нём приобрели диаметрально противоположный смысл. И всё вроде бы хорошо - но в отрыве от оригинала.
В "Облачном атласе" есть две части, которые проехались по мне гораздо, гораздо сильнее, чем в случае фильма. И это было хорошо. Больно, но хорошо. История Сонми в книге - это вообще БОЛЬ БОЛЬ И ЕЩЁ ЧУТОЧКУ БОЛИ лично для меня; и ведь, казалось бы, антиутопия, выстроенная по вполне классическим канонам, но... сказать, что она раскатала меня в лепёшку - это ничего не сказать. Сходное действие, впрочем, оказали на меня "Письма из Зедельгема". "Постучал в окно, спросил по-французски, не спасет ли она мне жизнь, в меня влюбившись. Помотала головой, но улыбка была довольной." - весь Фробишер в этих словах, весь его ум, талант, воспитание и презрение к увязшему в слащавых формальностях высокородному обществу. И к концу этой истории я была готова с самого начала, но никак не могла предположить, что в итоге буду раздавлена настолько.
Клубок, который размотался, а потом смотался обратно. Змея, догнавшая свой хвост. Жизненный цикл, пробежавший по кругу и протянувшийся сквозь эпохи. И множество тонких-тонких паутинок, переброшенных из одной истории в другую, связывающих их воедино, сцепляющих не хуже цемента. Нет таких слов, которые подходят для описания того, насколько мне понравился "Облачный атлас".
Спасибо тебе, Zato, за то, что ускорил процесс моего знакомства с этой книгой восторг-восторг, правда.
21. Элис Сиболд "Милые кости"21. Элис Сиболд "Милые кости"
За идею - 5. За воплощение - 1. Путём несложных математических преобразований получаем среднее арифметическое в виде оценки 3.
Я не исключаю, что могла ознакомиться с не вполне адекватным переводом, потому что текст на моей читалке был довольно косячный даже с точки зрения синтаксиса и пунктуации. Но, как мне кажется, этот факт всё равно ничего не оправдывает.
Я начала читать эту книгу в метро, будучи в жутко подавленном состоянии духа. Не лучший выбор, наверное, но я знала, о чём пойдёт речь, и предполагала как следует прорыдаться. Справедливости ради, к моменту появления Лена, протягивающего матери Сюзи шапку с помпоном, меня действительно разобрало, и я выползла из метро, шмыгая носом и глотая слёзы. Вот только потом с каждой новой страницей слёз становилось всё меньше, а подавленное состояние не уходило. И даже больше - приобрело соседа в виде жгучего ощущения под названием "дачтозахуйняздесьтворится".
Я понимаю, что мистицизм в контексте этой истории был абсолютно вменяем, более того - необходим. И я его вполне оправдывала и принимала вплоть до того момента, когда спойлер!Сюзи вселилась (!) в тело Рут и быстро перепихнулась с Рэем. "ДА ЧТО С ВАМИ, ЛЮДИ?" - захотелось заорать мне после этой сцены. Ну серьёзно - одно дело утверждать, что мёртвая сестра приходила к тебе во сне, или говорить, что ты видел лицо убитой дочери в разбитом стекле. И совсем другое - знать (!), что ты тот же спойлер.переспал с телом девушки, которое на тот момент обладало душой другой девушки, которую ты когда-то любил. Извините, но это оторвано от реальности в край и рушит всё небесное мимими с подружками, собачками и наблюдением за семьёй просто в хлам.
Справедливым возмездием я тоже не удовлетворена, но это, как, впрочем, и предыдущий момент, можно отнести к разряду моих загонов. Но есть ещё две вещи, которые меня морально покалечили. Первое - это попытка г-жи Сиболд охватить больше, чем она могла охватить. У меня было такое чувство, что некоторые сюжетные линии она создавала только для того, чтобы про них забыть: Холли, дедушка Сюзи, да тот же Лен...
И второе - Абигайль Сэлмон, мамочка Сюзи. Мой список ТП от литературы пополнился ещё одним любопытным экземпляром. У тебя убили старшую дочь? У тебя остался безутешный муж, вторая дочь в разгаре переходного возраста и малютка-сын, которому нужно внимание? Что нужно сделать в такой ситуации? Абигайль Сэлмон даёт правильный ответ - читать дальше!утопить свою меланхолию в полицейском, который, вот незадача, в тебя втрескался, но которого ты используешь только ради быстрого перепихона, а потом и вовсе съебать от своей семьи в закат, периодически, правда, присылая детям открыточки. Именно по этой причине я была грандиозно счастлива, когда Бакли, уже двенадцатилетний, после возвращения блудной мамаши послал её в пешее эротическое. Мамаша после столь трогательного воссоединения утирала слёзы, а я думала - чего же ты ждала, овца? Красную ковровую дорожку и хлеб-соль от сына, который рос, по сути, без тебя? Да ну к чёрту.
Я серьёзно, для меня это был лучший момент книги.
Ну а что касается "Милых костей" в целом... да, это действительно очень хорошая задумка, и да, там есть замечательные герои - Джэк Сэлмон, бабушка Линн, Линдси, братья Хеклеры, Бакли, Руана и Рэй Сингхи. Но воплощение этой задумки хромает настолько сильно, что мне от этого факта становится невыносимо уныло.
22. Фёдор Михайлович Достоевский "Униженные и оскорблённые"22. Фёдор Михайлович Достоевский "Униженные и оскорблённые"
Невыносимо жалею о том, что познакомилась с этой книгой только сейчас. Я не могу назвать её моим любимым произведением Достоевского, увы, и в первую очередь, пожалуй, из-за повышенной концентрации наивности - очень доброй, сострадательной, кроткой, тепло щемящей в груди, но всё-таки наивности. Но вместе с тем здесь только добра, что каждому, заявляющему о том, что Достоевский - это боль, тлен, серость, мрак, мне хочется выразительно, вслух, зачитать про спасение Нелли, просмаковать все те добрые слова, которые ей сказал Иван Петрович, и любовно подчеркнуть каждую строчку, в которой говорится о добрых делах, которые он ради неё совершал. И не только ради неё, справедливости ради. Я, возможно, сейчас выскажу крамольную мысль, но я бы заменила "Преступление и наказание" в школьной программе "Униженными и оскорблёнными". Эта книга легче и светлее (хотя вот название, казалось бы, намекает на обратное), она - концентрат сострадания, тогда как в ПиН его значительно меньше. И просто... пора, мне кажется, развеять стереотип писателя про старушку, топор и "тварь ли я дрожащая".
Для меня Достоевский - это очищающая ванна в жаркий день, которая смывает с меня всю шелуху, всю черноту, всё, я надеюсь, зло. Вот и здесь, несмотря на хэппи-энд, который можно назвать лишь относительным, я тоже почувствовала себя чище. Невольно вспоминается Доктор с его "морально мы выше их" - это именно та ситуация, которая всё равно убеждает меня, что я на правильном пути. Что я, в общем-то, неплохой человек.
У этой книги много недостатков. Алёша снова вышел какой-то малахольный (на сей раз, правда, редкостно - бесхребетное существо, и так перекликается с недавно просмотренным "Осенним марафоном"); некая рваность повествования тоже присутствует - слишком резкое опускание всех концов и подведение всех итогов. Но есть у неё неоспоримые плюсы. Любовь и прощение во всех их красках, в полноте, многогранности - две темы, которые красной нитью тянутся через эти несколько сотен страниц. Отсюда проистекает и эта наивность, и эта кротость отвергнутого возлюбленного, которую высмеивает князь, и благородство, и гордость, и боль - то тихая и светлая, то горькая как полынь, но неизменно спасительная. И это хорошо. Не пошло, не страшно, не душно - хорошо.
И в заключение - не ту, ой не ту красоту имеют в виду сейчас, когда говорят, что она спасёт мир. Судите сами.
" В ту самую минуту, когда он, в тот вечер, открывается этой девушке, что не может ее любить, потому что долг и другая любовь запрещают ему, — эта девушка вдруг выказывает пред ним столько благородства, столько сочувствия к нему и к своей сопернице, столько сердечного прощения, что он хоть и верил в ее красоту, но и не думал до этого мгновения, чтоб она была так прекрасна!"
23. Кэтрин Стокетт "Прислуга"23. Кэтрин Стокетт "Прислуга"
Я, конечно, обленилась с отзывами, ибо эту книгу прочла ещё до сессии
Эйбилин, Минни и Скитер - это целых три полюса: две чернокожих служанки с очень разными и очень похожими по несчастью жизнями и белая леди, по-своему выделяющаяся из толпы чванливых и брезгливых мамочек-аккуратисток, возглавляемых Хилли Холлбрук. Что общего может быть между ними, кроме очевидной положительности? Их готовность бороться за права чернокожих. И если мотивация первых двух дам в этом случае понятна, то, казалось бы, какой интерес в этом у Скитер? Не обошлось без лавров Ланы-Бананы: гонка за сенсацией, за чем-то животрепещущим, способным произвести эффект разорвавшейся бомбы. Но не обошлось и без её собственной истории, без её нежной любви к своей горничной Константин и без понимания, что цвет кожи не должен иметь никакого социального веса. И это, как водится, хорошо.
Тут нет традиционного хэппи-энда, которого я боялась; номинально он есть, в общем и целом, но в частности у каждой из героинь какая-нибудь часть её жизни всё-таки пошла не так. И тут мне жаль глупенькую, розовенькую, воплощающую собой все стереотипы о тупых искусственных блондинках Селию, которая на деле оказалась искренней и по-своему сильной. Прямо-таки очень жаль. Но это мелочи: самое главное - путь, который героини проделали на пути к правде. Он был нелёгок, тернист, сопряжён с непониманием и травлей, но поддержан солидарностью неравнодушных людей - а именно солидарность является одной из тех вещей, что, пожалуй, трогают меня, подобно Магги из "Малавиты", сильнее всего.
Я не могу сказать, что проблема расизма и социального неравенства прошла или проходит мимо меня - напротив; та же искренность и вера в правое дело и в то, что даже когда проигрываешь, надо держать голову высоко поднятой, на мой взгляд, делают "Прислугу" книгой, которая заинтересует даже тех, кто к этим вопросам равнодушен. Можно сказать, пожалуй, что это в некоторой степени традиционная спекуляция на острых для общества дискуссиях - не без этого, признаю - но общий посыл остаётся исключительно здравым, добро получается с какими-никакими, но кулаками, а зло отправляется поедать шоколадные торты, и это не метафора, а самая что ни на есть изощрённая месть.
В общем, "Прислуга" - прекрасный образец очень женской литературы - причём в лучшем смысле этого слова. Мир глазами нескольких женщин, непохожих друг на друга, но способных найти точки соприкосновения, и подчас очень значительные - это не всегда прекрасно, чаще наоборот, но всегда живо. И после этой книги я захотела посмотреть, наконец, обласканную критиками телевизионную адаптацию, до которой всё никак не могла добраться.
24. Герберт Розендорфер "Письма в древний Китай"24. Герберт Розендорфер "Письма в древний Китай"
+100500
Это НАСТОЛЬКО прекрасно, что, дочитав, я восторженным соловьём разливалась в уши бедному Лёше, которому пришлось всё это слушать после нашего восьмичасового спора о социологии, психологии, утопии и добре и зле. Серьёзно, я теряю весь свой словарный запас при попытке рассказать об этой книге, восхитительной буквально во всех отношениях. И даже то, что я дочитала её с месяц назад, сейчас не делает задачу легче.
Она хромает с технической точки зрения, на мой взгляд: читателю не поясняют ни работу компаса, ни камня, служащего частным почтамтом между тысячелетиями. Но это мелочно, потому что важны совсем не технические подробности, это не научная фантастика. Это практически философский трактат. О нас, о нашем мире, о нашем будущем глазами человека из прошлого; о нашей бесчувственности и грубости - глазами человека исключительно тонкого; о том, что даже в нашей новой вселенной есть место гармонии, чистоте, красоте и любви - глазами человека, способного воспринимать красоту во всей её полноте. А ещё это идеальная "попаданческая" литература, со всеми прелестями адаптации, изучения языка, культуры и всего прочего. Этот процесс приспособления показан просто безупречно.
В целом же... в целом - невероятно интересно и немного грустно смотреть на твой собственный мир, в котором ты провела всю свою жизнь, через призму зрения мандарина Х века, который стремится достучаться до сути вещей с упорством, достойным первого ученика в классе. И вместе с ним по итогу задавать себе те же вопросы: зачем мы спешим? Почему перестали уважать не только друг друга, но и самих себя? Почему всё ещё сохраняем в себе потребность любить и верить? Чего надеемся достичь, перекраивая окружающее пространство под параметры своей личной свободы, не думая о свободе тех, кто рядом? Ничего нового, согласна, но то, как ты приходишь к этим вопросам через весь этот пласт очень мудрого, но не заумного текста, что-то меняет в тебе.
И да, это прекрасная зарядка для ума: Фань Шу-бэй и Шо-тао Го-ви - идентифицируете?
Это 11 из 10, действительно.
25. Артур Хейли "Аэропорт"25. Артур Хейли "Аэропорт"
Я начну с грустного. Как можно было написать настолько восхитительную, любовно выстроенную из крошечных кусочков, напоенную потрясающими подробностями о деятельности аэропорта книгу, сплетя в ней множество сюжетных линий, чтобы ТАК слить конец?! Я абсолютно серьёзно, концовка аэропорта - в лучших традициях бразильского мыла: триста серий ради кульминационной триста первой, в которой все концы просто рубятся и бросаются в воду. Это несправедливо. Полноценно, действительно полноценно, разрулена только линия Мела и противостояния аэропорта и жителей Медоувуда. Всё остальное номинально разобрано тоже... но на деле это даже не открытый конец, это дразнилка. А в случае Кейза - вообще дразнилка с разворотом на сто восемьдесят градусов, не подкреплённым вообще никак и ничем.
А в целом, если отбросить моё недовольство концовкой - вполне допускаю, что это моё личное недовольство, матушку вон вполне устроило - книга феерична в лучшем смысле этого слова. Наблюдения за жизнью, наблюдения за техникой, наблюдения за теневой жизнью аэропорта, на которую мы не просто не обращаем внимания - о которой мы не имеем возможности узнать - всё это просто великолепно. Слог не хватает звёзд с небес, но замечательно объёмные персонажи и их поступки перекрывают это с лихвой. Это действительно очень крепкая и годная вещь, очень многослойная, очень вкусная. И в каждой строчке - любовь автора к своему детищу. Серьёзно, я ощутила её сполна. Потому что такая скрупулёзная мозаика на многие тысячи элементов не может быть собрана без любви.
1. Ю Несбё "Полиция"1. Ю Несбё "Полиция"
+100500Как же я люблю Ю Несбё, ну как же я его люблю! Он не перестаёт меня удивлять. И я надеюсь, что не перестанет. Это абсолютно мой автор - настолько, что быть беспристрастной я не смогу.
Я всякий раз задаю себе вопрос: куда лучше и круче? У него всегда есть, куда. И я готова петь ему хвалебные оды 24/7, без выходных и перерывов на сон и обед.
После "Призрака" я отчасти надеялась, что история Харри Холе закончится. Второй же половине меня хотелось справедливости, возмездия, чуда - короче говоря, новой книги. И новая книга появилась, и не просто так, а с заделом на следующую.
Страшным заделом, если уж на то пошло.
Я с трудом заставляла себя заниматься вообще чем-то помимо чтения. "Полиция" сожрала меня с потрохами с первых же строк, с первой же буквы - это Несбё, стопроцентный Несбё, мой Несбё; никаких вопросов, что у меня вызвала первая сотня страниц "Призрака", не возникло. Точное попадание, прямо в яблочко.
Это прежние лихие американские горки, от которых перехватывает дыхание и возникает ощущение одновременно желания и нежелания того, чтобы улётный трип кончился. Знак качества. Но едва ли не впервые за все книги Несбё я поймала себя на том, что во время чтения сижу и бормочу "блядь, пожалуйста, пожалуйста, пусть я ошибаюсь, пусть этого не случится", а внутренности мои в эти секунды заворачиваются морским узлом. Если быть точной, в такое состояние я попала четыре раза. И последний из них случился на последней, сука, странице.
Ю, что ты делаешь, ахаха, продолжай.
Можно даже не говорить о том, сколько раз и как ловко он обводит читателя вокруг пальца; в этот раз я следила за пируэтами, которые он выписывает, очень внимательно, но ему всё равно неоднократно удалось меня надолбать. Можно не говорить о том, что его слог с каждым новым романом становится лучше, острее, краше, точнее, заставляя перечитывать абзацы и просто смаковать написанное. То немногое, что мне хочется добавить, это спойлер о самой большой моей боли в его серии книгБОЛЬ БОЛЬ БОЛЬ БЕЗЫСХОДНОСТЬ СЛЁЗЫ ЗАЧЕМ ТЫ ТАК КОШМАРНО ПОСТУПИЛ С БЕАТОЙ ЗАЧЕМ ТЫ ТАК ЖУТКО УБИЛ ВТОРУЮ МОЮ ЛЮБИМУЮ ЖЕНЩИНУ ЗАЧЕМ ТЫ ОТНЯЛ ЕЁ У ХАРРИ ЗАЧЕМ ЗАЧЕМ ЗАЧЕЕЕЕЕЕЕМ! ЕЁ ДОЧЬ НЕ ЗНАЛА ОТЦА А ТЕПЕРЬ ТЫ ЛИШИЛ ЕЁ И МАТЕРИ БЕССЕРДЕЧНАЯ ТЫ СУКА!.
Впрочем, если быть честной, "Полиция" - это, с одной стороны, концентрат моих переживаний за любимых героев, а с другой - несколько наивная вещь. По крайней мере, в отношении концовки линии Харри и его очередного спасения - честное слово, я хочу погуглить, возможно ли спойлер номер 2спастись от взрыва трубчатой бомбы в холодильнике. Правда, скилл моего уважения к Ракели возрос невероятно, и чаша весов определённо склонилась в сторону приязни: во время разговора с Силье она повела себя более чем достойно, умница. Да и Харри, как ни крути, наконец-то обрёл заслуженное. Давно пора.
Ах да, ещё меня ужасно, ужасно умилили Катрина и Бьёрн. Г-споди, если ты есть - сделай так, чтобы Несбё ни одного из них не убил в следующих книгах, пожалуйста.
И пусть они выйдут поскорее.
2. Джесси Келлерман "Беда"2. Джесси Келлерман "Беда"
Я слышала столько лестного о Келлермане в целом и об этой книге в частности, что до конца книги так и не избавилась от смутного ощущения, что где-то меня наебали.
Я люблю медицину и дебри психологии. А ещё я люблю, когда мне щекочут нервишки, заставляя судорожно листать страницы. И всё это аннотация мне обещала в избытке. Справедливости ради, с первым пунктом промаха действительно не вышло: не то чтобы деградация, но преобразование главного героя и его медленное погружение в паранойю автору удались. Но вот с напряжённостью... через первую половину книги я продиралась, зевая и чуть ли не засыпая. Какое-никакое развитие событий началось уже потом, и то - предугадать его было весьма просто. Впрочем, я отдаю себе отчёт в том, что экранизация "Беды" меня бы, скорее всего, напугала: такое маниакальное стремление к боли, увечью и обладанию Джоной со стороны Ив, такое настойчивое ялюблютебя, доходящее до попытки заняться с ним сексом в поезде у всех на глазах - и чем дальше, тем яснее, что любовью тут и не пахнет, а вот психологическим расстройством - очень даже - что в экранной версии могла бы выйти конфетка. Но, имхо, на книжных страницах нужного саспенса, такого, чтобы хватал за горло и мешал дышать, не вышло. Так, лёгкая удавочка. Ролевые игры пары, решившей разнообразить свою интимную жизнь, не более. Моральный БДСМ не получился.
И ведь какой хороший зачин: хороший и очень порядочный человек, оказавшийся не в том месте не в то время; доброе дело, которое обернулось кошмаром - я способна поставить себя на позицию Джоны и отлично понимаю, что я бы скорее сошла с ума и вряд ли вылезла из всей этой каши с таким минимумом потерь... это всё понятно на чисто интуитивном уровне, проистекает из инстинкта самосохранения. Проблема, пожалуй, в том, что Келлерман просто не сумел передать это так, чтобы достало до самого последнего нейрона. Его стиль слишком тяжеловесен, преувеличенно оригинален - спесь современного хипстера, который янетакойкаквсе. Кому-то удаётся продемонстрировать свою оригинальность складно, органично, так, чтобы она не выглядела чужеродным элементом, кому-то нет; оригинальность Келлермана - лично для меня, повторюсь - сродни некачественному пирсингу на и без того побитом жизнью теле его текстов. Жжётся, зудит, гноится, нарывает - мешает, словом.
Впрочем, я буду совсем несправедлива, если скажу, что в "Беде" не было моментов, которые какие-то струны во мне всё-таки дёрнули. Джона, ухаживающий за Ханной из чувства совестливости, делающий одолжение Джорджу - я это понимаю настолько хорошо, что дальнейших пояснений не нужно. Я переживаю это сама.
Ну а в целом... нет, "Беда" - это не ко мне.
3. Эрин Моргенштерн "Ночной цирк"3. Эрин Моргенштерн "Ночной цирк"
Вот ведь... интересные интересности случаются.
По сути, эта книга не обещает ничего сверхъестественного: поединок двух молодых магов, которых обучали специально ради этого; драма, завязанная на том, что два этих самых молодых мага - мальчик и девочка, а следовательно, понятно, к чему приведёт неизбежное столкновение... ничего особенного, честно. Такой сюжет мы видели сотни раз. Стоит прибавить к этому несколько странных поворотов повествования: к примеру, я до сих пор не понимаю, зачем нужно было устраивать эти две смерти, которые едва ли принесли сюжету хоть сколько-нибудь вразумительный эффект. Да и само объяснение того, зачем вообще был нужен этот поединок, дано мало того что на последних страницах, так ещё и весьма туманно.
Согласитесь, всё вышесказанное звучит не очень оптимистично. Но. Здесь не обойтись без здоровенного, прямо-таки огромного НО.
Это ТАК описано, что я потерялась в книге надёжно и надолго. А книга-то немаленькая.
"Ночной цирк" действует на все органы чувств сразу. Перед глазами мгновенно вырастают чёрно-белые шатры, с каждой новой строчкой становясь всё реальнее; на зубах кисло-сладко хрустит яблоко в карамели. Ноздри щекочет запах дыма, поднимающийся от факела на главной площади. В уши сама собой вливается музыка праздника, ночи, чудес. Пальцы сжимают камешек возле Озера слёз, готовясь опустить его на дно и вместе с ним отпустить все свои горести и тяготы. Цирк начинает дышать вместе с тобой, приятной тяжестью биться где-то у тебя в груди, как будто уже ты сам становишься его хранителем. И нестерпимо хочется оказаться на его дорожках, заглянуть в Ледяной сад, зажечь свою свечу на Дереве Желаний - зажечь своё желание от чужого, - увидеть женщину-змею и выпить самого вкусного на свете пунша. Всё это кажется настолько осязаемым, что кажется - протяни руку, и непременно схватишься пальцами за вывеску на воротах, обещающую тебе путешествие в Цирк Сновидений, открывающийся на закате и работающий до рассвета.
Поэтому когда книга закончилась, я не смогла избавиться от лёгкой грусти и разочарования. Подобно тому, как после "Чернильной трилогии" невероятно сильно было искушение сидеть и читать вслух, так и после "Ночного цирка" хочется бросить всё и, подобно сновидцам, очертя голову, броситься на поиски Ночного цирка.
"Вы захотите бросить всё, лишь бы оказаться там" - обещала мне обложка. Ну, что ж... может быть, не всё. Но это очень близко к правде.
Где же мой алый шарф и чёрное пальто?..
4. Джейн Остин "Чувство и чувствительность"4. Джейн Остин "Чувство и чувствительность"
Да знаю я, что слоупок, знаю.
Что из себя представляет сюжет, я тоже знала давно, ибо, спасибо бро, посмотрела экранизацию с Эммой Томпсон, Хью Грантом и Аланом Рикманом, а вот до книги добралась только сейчас - спасибо уже Пельменю, которая подарила её мне на день рождения. И поняла, что экранизация была гораздо наивнее, чем книга. Но речь даже не об этом.
"Чувство и чувствительность" - очень вкусная стилистически вещь, но "Эмма" мне пришлась по душе больше. От "Эммы" я едва могла оторваться, а вот в этом случае местами через абзацы приходилось прямо-таки продираться. Наверное, проблема в героях и, следовательно, подаваемом сюжете: я опять не могу избежать сравнений, но "Эмма" - лёгкая, воздушная, ироничная и невероятно обаятельная книга; в "Чувстве и чувствительности" тоже есть ирония и обаяние, но они несколько более... приземлённые, пожалуй. Потому что в этой книге есть чётко выраженная драма сразу нескольких людей, и, несмотря на оптимистичный хэппи-энд, она остаётся драмой.
Наверное, продолжить стоит тем, что пол книги меня до зубовного скрежета доводила Марианна. Чёрт бы с ними, с эталонной стервой Фанни Дэшвуд, ублюдком Уиллоби и сёстрами Стил; когда раздражает одна из главных героинь - это гораздо более печально. Я отдаю себе отчёт в том, что в отношении чувствительности я - эта стопроцентная она: книги, музыка и искусство в целом легко находят дорожку в моё сердце, а люди, обладающие каким-либо талантом и вкусом в этом отношении, непременно вызывают моё восхищение. Её эмоциональность - это снова про меня, с той только разницей, что я пытаюсь стать хотя бы капельку более сдержанной, потому что такая эмоциональность, шумность и говорливость временами усложняет мне жизнь. Но её радикализм в отношении женитьбы один раз и на всю жизнь (и если суженый умирает - изволь доживать годы в одиночестве, скорбя!), совершенно непробиваемые (по крайней мере, первую половину книги) розовые очки и самое главное - стремление упиться собственными страданиями, растравить свои раны ещё сильнее и ни за что, ни в коем случае не попытаться хоть как-то облегчить их - неизменно побуждали меня приложить ладонь ко лбу. Элинор в этом плане нравится мне гораздо больше: она адекватнее и даже не умнее, но мудрее сестры - той жизненной мудростью, которая не обещает энциклопедических знаний о мире, но зато помогает жить и оставаться человеком. Хотя, опять же, признаю: с Марианной у меня точек пересечения больше. И если бы не вышеупомянутые косяки, моё к ней отношение было бы сугубо положительным с самого начала.
Что касается всего остального, то я поняла, что прекрасные мужчины - это фирменная черта Остин; полковник Брэндон и Эдвард Феррарс такие чудесные, что сердце моё обливалось радугой (и, в зависимости от обстоятельств, кровью) всякий раз, как они появлялись на страницах. Не скажу, что кто-либо из них воплощает стопроцентный идеал мужчины для меня, но они, и особенно полковник, подобрались довольно близко. Честность Эдварда и его верность данному слову меня просто восхищают - хотя я и не могу избавиться от мысли, что в его понимании "обязательств чести" есть что-то, простихоспаде, упоротое: брак с нелюбимой и не любящей женщиной только потому, что он обещал жениться, это как-то... too much.
И ещё. Пока читала, думала о неизменном ощущении наивности, которым для меня сопровождается чтение литературы 18-19 века. Серьёзные проблемы того времени спустя двести лет уже не кажутся такими серьёзными - впрочем, вопрос удачной и выгодной женитьбы для многих индивидов и по сей день остаётся главенствующим. Но в общем и целом, отбрасывая чопорные предрассудки 19 века, сейчас понимаешь, что всё можно было решить проще. Но в том, пожалуй, и главное очарование литературы того времени - в соприкосновении с жизнью, сейчас кажущейся довольно бесхитростной и оттого невероятно милой.
5. Диана Сеттерфилд "Тринадцатая сказка"5. Диана Сеттерфилд "Тринадцатая сказка"
Да, я начала флэшмобину с вашими, дорогие друзья, рекомендациями. Нет, я не тормоз: у меня ещё дюже здоровенный "Обрыв" параллельным курсом. Да, всё ещё.
Я начала читать "Сказку" в воскресенье вечером. Легла в кроватку, накрылась одеялком, открыла. И подумала, посмотрев на часы, показывавшие одиннадцать: ну, полчасика - и спать, с утра в универ, как-никак. ФИГ БЫЛ ТАМ, поняла я, когда обнаружила на часах половину второго...
В эту книгу я упала сразу же и очень прочно. И чем дальше, тем сильнее меня кружило: мутило от Чарли, щемило в сердце от историй Маргарет и Аврелиуса. Без кинко-сквиков не обошлось - тут и канонный фем, и канонный инцест (причём, я так думаю, не только очевидный горизонтальный, но и вертикальный тоже, пусть даже в платоническом виде), и близнецы. О, сколько тут близнецов! Больше, чем кажется, и не только на первый, но и на все последующие, вплоть до предпоследнего, взгляды.
В меру готическая и в меру мрачная история, пропитанная духом классической английской литературы - обязательный маст рид в копилке тех, кто любит книги и всё то, что они для нас открывают: миры, людей, давно прожитые жизни, невиданные ароматы, экзотические вкусы. В "Тринадцатой сказке" вроде бы нет никакой магии, но она притягивает и завораживает - и хороша она ещё и потому, что не становится рафинированно-приторной: до самых последних страниц тянется след человеческих драм и запах пожара. Есть во всём этом какое-то тёмное очарование, из-за которого очень трудно закрыть книгу и вернуться к другим делам.
Впрочем, есть кое-что, что мешает мне поставить "Сказке" твёрдую пятёрку. У меня нет к ней никаких претензий по стилю, содержанию и задумке: очень любопытный взгляд на психологию близнецов, да ещё таких, трагедия брошенного ребёнка - даже двух, пусть и относящихся к двум разным поколениям; прыжки из одной жизни в другую, чрезвычайно тесное соприкосновение с образом мыслей очень разных людей, красной нитью протянутая через всю книгу "Джейн Эйр"... всё это здорово. Но вот обоснование в некоторых местах всё-таки подкачало. Скажем так, интриги с отцом Аврелиуса для меня не было вообще никакой. А вот ВНЕЗАПНОСТЬ в плане того, как спойлерыуверенно Маргарет расшифровывает "Мёртвые уходят в землю" (как? Как? Я правда до сих пор не понимаю!) и устанавливает, что мать Аврелиуса - Эммелина, меня привела в лёгкое недоумение. И ещё необходимо прибавить к этому ванильность самой последней главы. Собственно, это и есть те штрихи, из-за которых я не могу поставить "Тринадцатой сказке" твёрдую пятёрку.
Но она очень близка к ней, я гарантирую.
6. Иван Александрович Гончаров "Обрыв"6. Иван Александрович Гончаров "Обрыв"
Сборное мнение о книге и спектакле
7. Юхан Август Стриндберг "Фрёкен Жюли"7. Юхан Август Стриндберг "Фрёкен Жюли"
Не спрашивайте, как так вышло - сама не знаю.
Пьеса крошечная: на моей читалке заняла 83 страницы; в ней всего три персонажа - и фишка в том, что ровно 2/3 из них являются первосортными мудаками. Концентрация зашкаливает, я бы сказала, но что поделать, если из худо-бедных адекватов там только рабыня-воришка Кристина?
А если совсем серьёзно, то после себя "Фрёкен Жюли" оставила лишь стойкое недоумение. Она из тех вещей, которые... как бы сказать поточнее... в общем, я не знаю, для чего она создавалась. Я не понимаю, что ей хотел сказать Стриндберг. Мораль?
Я могла бы понять поведение фрёкен и списать его на любовь, которая, как известно, любую женщину способна превратить в дуру, но никакой любви тут и в помине нет. Хорошо хоть, что даже она сама это признаёт: её чувства - это жажда в первую очередь тела, а не души. Животный инстинкт. И её, несмотря на раздражающие истерики, даже немного жаль: она заложница паршивого воспитания и дурной ролевой модели поведения собственной матери. Глубоко несчастный ребёнок, если посудить. Впрочем, отца её в итоге жаль ещё сильнее.
А вот что касается Жана... с одной стороны, он несколько поломал мне шаблоны. С другой - оказался мне ужасно неприятен. "ЭТО УЖАСНО!" применительно к данной ситуации полагается произносить с интонациями мироновского Джорджа Пигдена из "№13" - ну потому что и смешно, и WTF, и мерзковато. Я бы хотела сказать, что он поматросил и бросил, но ёклмн - он лакей! И он обесчестил свою госпожу - хорошо, она сама себе злобный Буратино, но он-то не особо сильно сопротивлялся натиску её флирта. А то хладнокровие, с которым он после всего случившегося признаётся ей, что трогательная история о том, как он в юности хотел из-за неё покончить жизнь самоубийством, оказывается вычитанной из газет, меня добило окончательно. Прости, Жан, но тебе определённо зарезервировано место в топе моих глубоко нелюбимых персонажей.
Короче говоря, неприятная это для меня пьеса, честно. Даже не так - гаденькая. С душком.
Хотя - врать не буду - в театре я бы её посмотрела.
8. Генри Лайон Олди "Путь Меча"8. Генри Лайон Олди "Путь Меча"
+100500Короче, в ноженьки кланяюсь богичной [J]Ёсими Охито-Хиро[/J], ибо без её рекомендации я, вероятно, ещё долго бы не доползла до этой во всех отношениях восхитительной книги.
Впрочем, вру. Не во всех. Я, честно говоря, хотела написать о том, как жестоко меня разочаровал эпилог, но потом всё-таки передумала. Потому что в остальном "Путь Меча" привёл меня в щенячий восторг.
Я не могу назвать себя ценителем и уж тем более знатоком восточной культуры. Но эта книга заронила в меня зёрна заинтересованности всем этим, а потом щедро удобрила. Ну потому что атмосферно, красиво, живо - и, как ни крути, для меня после рыцарских забав и упражнений с мечами традиционно европейского типа это был глоток свежего воздуха. Но красота - это не главное достоинство. А вот небанальный взгляд и очень точные, очень ёмкие размышления, вложенные в уста более чем объёмных героев - это совершеннейший, абсолютнейший вин.
С первых же страниц, с ироничного, но хорошо демонстрирующего чувство собственного достоинства монолога меча (меча!) понимаешь: что-то будет. Что-то интересное. Что-то невероятное. Что-то, что ты ещё никогда не пробовал под таким соусом. И - вуаля! - не разочаровываешься.
Есть во всей этой истории о мече и его человеке (или человеке и его мече - смешались в кучу кони, люди, разрозненное стало единым, и никуда от этого не деться) нечто очень тесно и приятно коррелирующее с моим собственным видением отношений (именно отношений) человека и оружия.
А ещё я не смогла не провести параллель с "Легендой об Аанге". Потому что Чен, на самом деле, поднимает тот же вопрос, что и Аанг перед битвой с Озаем: как победить, не проливая кровь и не лишая жизни. Здесь это облечено в немного иную форму, более жёсткую, более взрослую, менее наивную, но посыл остаётся тем же. И тонкая красная нить всей книги - война как ремесло и война как искусство, смешение этих крайностей в разнообразных пропорциях, катализируемое различными мотивами - это тоже размышления на исключительно благодатную для меня тему. Серьёзные и ироничные, подчас откровенно смешные, подчас оставляющие с комом в горле... восхитительно, как есть восхитительно.
Великолепная книга.
9. Martin McDonagh "The Pillowman"9. Martin McDonagh "The Pillowman"
It isn't about being or not being dead. It's about what you leave behind.
Да, опять. Точнее, ко мне приехала пьеса в оригинале, и я не смогла удержаться. Кстати, чтение книги, которую ты уже читал на русском - отличный способ пополнения словарного запаса.
Я не буду много разглагольствовать, я уже сделала это трижды. Просто... есть что-то сверхъестественное в той силе, с которой меня удерживает эта пьеса. Эта страшная, но прекрасная история. А последняя сцена, наверное, никогда не прекратит доводить меня до учащённого сердцебиения, мурашек и дрожащих пальцев. Потому что тут действительно так много всего.
"...a happy, healthy little boy named Michal Katurian, on the eve of the night that his parents were to start torturing him for seven consecutive years, was visited by a man made of all fluffy pillows and a big smiley mouth, and the man sat with Michal and talked to him a while and told him about the horrific life he was to lead and where it was to end for him, with his only, beloved brothe smothering his life out on a cold prison floor, and the man suggested to Michal that wouldn't it be better if he did away with himself there and then and avoided all that horror? And Michal said..."
10. Джонатан Сафран Фоер "Жутко громко & запредельно близко"10. Джонатан Сафран Фоер "Жутко громко & запредельно близко"
Ну я не знаю, честно.
Книга кончилась позавчера вечером, а чувство её перехваленности так и не исчезло. Даже не так - чувство того, что её написали в первую очередь ради коммерческих интересов, а уже потом - ради всего остального. Я не знаю, связан ли автор в реальной жизни с событиями 11 сентября 2011 года. Если связан, то это многое объясняет. Если нет - то это как писать про Великую Отечественную войну, не участвовав в ней. Американской нации, должно быть, эта история близка, давит на больную мозоль. Рискну предположить, что она должна была надавить на эту самую мозоль всему миру - терроризм, как ни крути, общая проблема, да и многие другие ситуации, рассматриваемые в книге, тоже общие. Но со мной почему-то не сработало.
И опять же: попахивает спекуляцией на общенациональной трагедии.
Эта книга для меня превратилась в полудрёму. Временами мне казалось, что да, получилось, связь установилась, я попала в книгу, почувствовала, прониклась - "уснула". А потом раз! - и меня вытряхивало из этого сна, оставляя со жгучим недоумением и не менее жгучим неудовольствием. Так я и скакала по этой синусоиде до самой последней страницы.
Не спорю: в "Жутко громко & запредельно близко" хватает фраз, которые я для себя выделила - и это всё-таки плюс. Хватало мыслей, которые я обдумывала - и это тоже плюс. А ещё бумажный вариант очень здорово выполнен; все эти пробелы, письма, фотографии, игры со шрифтами - это круто. Но меня не отпускает мысль о том, что таким образом маскируются какие-то огрехи в самой книге. Хотя, возможно, я мыслю в этом направлении только потому, что не осталась после прочтения в том восторге, в котором предполагала.
А ещё одну причину, по которой восторга не случилось, зовут Гюнтер Грасс. Параллели с "Жестяным барабаном" проведёт любой, кто с этим произведением знаком. Даже главного героя Фоер назвал Оскаром. И дал ему в руки тамбурин. Не было бы этих и многих других аллюзий к "Жестяному барабану" - было бы, полагаю, лучше. А тут сравнений не избежать. И сравнения эти не в пользу "Жутко громко & запредельно близко". Имхо, разумеется.
И главный герой. Ох, главный герой... многое я могу понять и переварить. Но только не "лучше бы на его месте была ты". Маленький, насквозь пропитанный инфантилизмом несмотря на всю его намеренную "взрослость" - нет, мама, ты не имеешь права быть счастливой после смерти папы, как так, как ты посмела завести себе друга? Это не совсем обычный ребёнок, возразите вы. Это его не оправдывает, отвечу я. Не в моей системе ценностей.
Поразительно: этот Оскар так похож на грассовского, не вызвавшего у меня такой жгучей боли чуть пониже спины, что, казалось бы, и тут история должна была повториться. Ан нет...
В общем, я не согласна, пожалуй, ни с одним из лестных эпитетов, которыми щедро награждают эту книгу. Я старалась проникнуться и согласиться, но нет. Не могу. Такая c'est la vie, ребята.
11-13. Мартин Макдонах ("Королева красоты из Линейна", "Лейтенант с острова Инишмор", "Сиротливый запад")11-13. Мартин Макдонах ("Королева красоты из Линейна", "Лейтенант с острова Инишмор", "Сиротливый запад")
Я ставлю суммарную пятюню при том учёте, что "Лейтенанта..." в общем и целом оцениваю на 4-, а "Королеву красоты" вообще судить объективно не могу в силу некоторых причин, о которых ниже.
Я окончательно разобралась в том, за что же я люблю Макдонаха. Не за его нарочитую провокационность и/или абсурд в плане изображения событий пьесы, а за то, что первый взгляд, который бросаешь на его работы, всегда ложный. Это верхушка айсберга, который уходит куда-то в Марианскую впадину. И ты сидишь, пытаясь копнуть глубже, и понимаешь, что всё только заворачивается - и уже после прочтения, уже в твоей душе. В этом его отличие от того же Леттса, которого с Макдонахом постоянно сравнивают. У Леттса, правда, я знакома только с "Киллером Джо", но исходя из него, могу сделать такой вывод: в случае с Макдонахом думаешь "чувак, я понимаю, что ты хотел сказать, но я не совсем понимаю, зачем ты облёк это в такую форму". В случае "Киллера Джо" же выходит что-то наподобие "чувак, здесь нет никакой морали, и я НУ ВАЩЕ не понимаю, зачем ты написал это вот так".
"Сиротливый запад" - прекрасная, ироничная, жёсткая история о мире с вывернутой наизнанку системой ценностей, мире жлобов и снобов, мире, где брат идёт на брата из-за взятой без спроса пачки чипсов, мире, где истинная вера и стремление жить согласно религиозной совести и добродетели заменены маниакальной скупкой статуэток святых и непоколебимой уверенностью, что именно это дарует место в раю. Самое страшное, что мир это не фантастический, а наш с вами. Самое прекрасное - то, что даже в нём есть место любви, доброте, прощению. Всё ещё есть.
Наряду с "Человеком-подушкой" эта пьеса стала второй моей любимой у Макдонаха. А ещё она, в отличие от всех остальных, заключает в себе самый оптимистичный посыл. Даже несмотря на поступок отца Уэлша - а, быть может, в какой-то степени именно благодаря ему. Потому что очень хочется верить, что с нами ещё не всё потеряно.
"Лейтенант с острова Инишмор" - это чёрный-чёрный, кровь-кишково-потрошковый, сердито-смешной и полный живых и мёртвых котиков трэш. Потому что тут всё, абсолютно всё вопиет о несерьёзности, но вместе с тем... жестокость, доведённая до абсурда, не перестаёт быть жестокостью, патриотизм чрезмерен и потому оборачивается глобальной кровавой проблемой, а из-за убеждений, даже бесконечно упоротых, по-прежнему убивают. Звучит, к сожалению, современно. Просто ко всему этому, опять же, нужно продраться через джунгли мата и крови, а многие даже не желают предпринять попытку. И в "Лейтенанте..." продираться сложнее всего, справедливости ради.
И, наконец, "Королева красоты из Линейна". Забавно: читала я всё это ровно в обратном порядке, но вот в отзыве оставила "Королеву красоты" напоследок. Просто... мне реально очень трудно о ней говорить. Мне кажется, она вытащила из меня наружу столько внутреннего дерьма, что вы бы задохнулись, если бы в этот момент оказались рядом со мной.
Я утешаю себя мыслью о том, что эту историю о войне матери и дочери понял бы любой, кто хотя бы неделю прожил со старым и больным человеком, обладающим отнюдь не сахарным характером. Но что-то мне не становится от этого легче. Мне страшно это признавать, но я понимаю Морин и понимаю, почему она делала всё это. Особенно с учётом уже имевшегося у неё нервного срыва. Я ни в коем случае не оправдываю её, потому что это жутко, это кошмарно, это отвратительно, но... я понимаю, как доходят до этой ручки. Когда все мечты о счастливой личной жизни разбиваются о "а кто же будет заботиться обо мне", когда вместо "привет" или "как прошёл твой день" слышишь "почему ты так поздно/свари мне каши/почему чай холодный"... здесь две правды, правда матери и правда дочери, но мне, по вполне понятным причинам, ближе вторая. Но я никак не отметаю тот факт, что у первой свои аргументы, которые я признаю, и своё право на существование.
Но после этой пьесы мне жутко захотелось аннигилироваться прямо посреди вагона метро.
14. Кристофер Гортнер "Откровения Екатерины Медичи"14. Кристофер Гортнер "Откровения Екатерины Медичи"
Ну... стоило начать воспринимать это творение как фанфик - и оно сразу перестало быть той фееричной жестью, которой показалось сначала.
Вообще, конечно, мне стоило крепко задуматься, когда я увидела имя Медичи в разделе художественной литературы. Но опомнилась я только дома, когда увидела в верхнем правом углу кокетливую завитушку, что гласила: "женские тайны". Сама себе злобный Буратино, короче говоря.
У меня очень большое количество претензий к этой книге. Я, конечно, не претендую на звание знатока истории Екатерины Медичи, но так уж сложилось, что мне интересны жизнеописания всех вписавших себя в анналы истории женщин, носивших имя Екатерина.
Стиль повествования заставляет меня бросить в огород автора ещё один камень. Я допускаю, что в этом есть изрядная доля вины и переводчика, но основную ответственность за это я возлагаю на Гортнера. Куда ни плюнь, везде крепкие мужские тела, туго облепленные бархатом/шёлком, фамильные профили, носы и глаза Гизов/Валуа/Бурбонов, крепкие и полные груди у женщин... да, эти характеристики употребляются в отношении практически каждого значимого персонажа. Ну а уж на "горделиво вздымавшемся мужском естестве" я вообще позорно заржала.
И ещё один момент. Просто процитирую послесловие. "К примеру, я упоминаю только троих из девяти детей Клод, дочери Екатерины; старшего из этих детей звали Генрих, а второго - Карл. Я поменял их именами во избежание путаницы - учитывая, какое количество Генрихов населяет повествование." Вы знаете, это очень сильно напоминает мне ситуацию с "Игрой престолов", когда Ашу сделали Ярой - ну а вдруг зритель тупой и запутается?
Впрочем, несмотря на всё вышеописанное, "Откровения Екатерины Медичи" читабельны. И показывают Екатерину такой, какой её вижу я - в первую очередь глубоко несчастной женщиной, прожившей ужасно сложную жизнь, а уже потом Чёрной королевой-отравительницей, погрузившей Францию в кровавую Варфоломеевскую ночь. Я не то чтобы стремлюсь её оправдать, но считаю, что её историю уж слишком очернили: да, она допустила немало ошибок, но с учётом вдовства, наличия кучи детей на руках и раздираемой религиозными войнами страны она держалась на плаву весьма достойно.
Ох. И всё-таки это фанфик.
15. Трейси Леттс "Август: графство Осейдж"15. Трейси Леттс "Август: графство Осейдж"
У меня сейчас куча мыслей в мозгу, но солирует одна-единственная: это что, тот самый Леттс, который сотворил "Киллера Джо"? Вы серьёзно?
Потому что "Киллер Джо" и "Август" - это небо и земля. И да, теперь я понимаю, за что Леттсу дали Пулитцеровскую премию.
За что я люблю читать пьесы, так это за то, что проблематику они подают намёками, штрихами - полнота собственного понимания достигается уже после того, как перевёрнута последняя страница. Здесь никогда нет возможности залезть в голову к персонажу, анализ и картину ты выстраиваешь сам. И вот в "Августе" действительно есть, что анализировать. Для меня эта пьеса - дань традициям построения модели страны как модели семьи. Но в первую очередь - невротичный, абсурдный Апокалипсис в пределах одного дома.
В этой семье никто никого не слышит. Построения фраз, обрывочные многоточия - всё это лишь подчёркивает очевидное. Каждый вращается в собственной плоскости, каждый тянет свою собственную волынку: так проще. Так не больно. Так тебя не ранят. И при этом каждый желает быть услышанным, но совершенно не желает слушать.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Нет, справедливости ради, "Август" местами действительно смешной. Я вообще пришла к мысли, что порой комедия лучше демонстрирует боль и горечь, чем драма с точно выдержанным градусом - просто на игре контрастов, не заглушая тоску, а подчёркивая её смехом. Но... когда отсмеёшься, понимаешь, что у тебя внутри что-то свернулось и ноет, ноет, ноет. Мне - персонально - всегда очень грустно видеть несчастные семьи, потому что сама я держусь за семью всем, чем только могу.
Я не ставлю 5, пожалуй, только за тот винегрет, которым обернулась вся история. Уж слишком много линий охватил Леттс, слишком много персонажей (и каждого - с собственной придурью) ввёл. Уменьшить их количество и увеличить качество освещения оставшихся - и всё стало бы совсем хорошо.
Впрочем, о чём это я. Здесь уже ничего бы не стало хорошо.
16. Джоан Харрис "Джентельмены и игроки"16. Джоан Харрис "Джентельмены и игроки"
Кактус я дожевала ещё несколько дней назад, а вот написать об этом руки дошли только сейчас.
Знаете, если бы я росла не в учительской среде, я бы, наверное, отнеслась к этой книге легче и проще. Но я росла в семействе двух учителей, и поэтому после этой книги меня до сих пор не отпускает чувство, будто меня накормили чем-то дурно пахнущим и по вкусу отдающим гнилью. Причём подавался этот деликатес на блюдечке с голубой каёмочкой, выглядел аппетитно, но с точки зрения своих главных качеств, то есть вкусовых, оказался мерзок.
Нет, тут есть вещи, которые мне нравятся: например, Рой Честли, замечательный образец человека, посвятившего жизнь служению школе и детям; есть Сент-Освальд, выписанный с такой необыкновенной любовью, что придраться никак нельзя - можно только проникнуться и разделить эту любовь. Есть, наконец, очень приятный язык, которым написана эта книга. Но на этом список достоинств заканчивается. С одной стороны, это довольно много. А с другой - такие немаловажные вещи, как сюжет в общем, образ героев, мораль произведения и концовка, оказались для меня безнадёжным провалом.
Повторюсь - для меня персонально.
Потому что эта "игра" главного героя со школой - это Моська, лающая на слона, даже не подозревающего о существовании Моськи. Потому что рушить жизни тех, кто вообще никак не причастен к трагедии, которую, будем справедливы, ГГ сотворил своими собственными руками - это омерзительно и низко. Потому что совершенное неумение признавать свою вину и свои ошибки (ну да, ведь переложить ответственность за гибель друга и отца на чужие плечи - это так удобно!), провоцирующее желание мстить невиновным и подаваемое под соусом безнаказанности - это гниль. И потому что пропаганда верности школе как зданию с историей и традициями, а не верности ДЕТЯМ - это, простите, гадко, гадко и ещё раз гадко. Из-за таких примеров про учителей в итоге и говорят как про меркантильных сволочей, задача которых - оттарабанить материал, не вовлекая себя в жизнь и воспитание детей. Мне, как ребёнку людей, во всех смыслах положивших свою жизнь на верность ДЕТЯМ (а я смотрю на этих детей, и двадцать лет спустя приходящих навестить маму и папу, приводящих к ним уже своих собственных отпрысков; вспоминаю бесчисленные мероприятия, которые они делали для учеников, выходные, которые они проводили в школе, и понимаю, что это не пустые слова), от такой подачи физически, чёрт возьми, больно.
И ещё кое-что. Эту книгу нельзя читать на русском. Русский язык, к сожалению, тут либо ломает интригу, либо в конце оставляет тебя с совершенно офигевшим выражением лица и прочно отпавшей челюстью.
17. Генрих Бёлль "Где ты был, Адам?"17. Генрих Бёлль "Где ты был, Адам?"
То, что давит сильнее всего - бесстрастность.
В этой книге нет ни единого намёка на... хм, нытьё - плохое слово в данном контексте, но отражает смысл лучше всего. Так вот, никакого нытья, никакой натужной слёзовыжималки, никаких подчёркнуто драматических фраз. Рвано и сухо. Не равнодушно, нет - за каждой строкой боль, о которой уже просто нет сил говорить, адская усталость, человеческое непонимание. И вот это реально пробирает сильнее, чем чётко выверенная трагедия.
И, как всегда, осознаёшь, что мир не делится на чёрное и белое. Политика политикой, а люди - люди отдельно от неё. Простые люди, желающие простого человеческого счастья. Искренне не знающие, зачем и почему им приходится приходить через это, тянуть это ярмо - и отчего нельзя его просто бросить.
Смерть - это очень простой выход, говорит Файнхальс за две страницы до конца. И тем страшнее на фоне этих слов выглядит конец: жестокая, жесточайшая несправедливость, отвратительная насмешка судьбы - когда не хватило какой-то малости. Но и эта малость, с другой стороны, уже ничего бы не изменила и никого бы не спасла.
Серая, отвратительная, тошнотворная безысходность. Но... такая искренняя, сильная и предельно честная. Честная как душевно, так и физиологически. И это, пожалуй, важнее всего.
18. Клайв Стейплз Льюис "Пока мы лиц не обрели"18. Клайв Стейплз Льюис "Пока мы лиц не обрели"
+100500Теперь я кланяюсь в ноженьки уже драгоценному бро, потому что... because НУ ТЫ БРО, that's why.
Я честно не знаю, как мне жить дальше после этого, как читать ещё что-либо. Я пропала с первых же секунд, и мне до сих пор кажется, что во мне то сжимается, то разжимается что-то тугое. Даже не под сердцем - где это ещё дальше. Если оно есть, это самое дальше.
Потому что Оруаль и Бардия размазали меня, не пощадив, не оставив ни единого шанса. Потому что Оруаль и Психея - это горькая история о губительной любви, и я уже даже не разграничиваю любовь романтическую и любовь сестринскую, ибо это, если копнуть глубже, об эгоизме любящего, приносящего в жертву счастье любимого только по той причине, что это счастье исходит не от него самого. Потому что уродство и красота, варварский дух и греческое изящество, слившиеся тут воедино, соткали прекрасную картину, которую ты даже не рассматривал своими глазами. Ты сам в неё попал.
Ты сам познал эту участь Психеи.
Я, в общем-то, ожидала, что мне будет трудно что-либо говорить про эту книгу, но не ожидала, что настолько. Тут, если разбираться основательнее, очень много всего: о вере, о боли, об искуплении, наконец. Но я просто теряюсь, как объяснить, как показать, как донести это, чтобы не быть банальной и голословной. Нужно, чтобы пальцами, набивающими этот текст, руководило сердце, но сердце молчит. Обливается кровью и молчит.
И ведь вроде бы в Гломском царстве не случилось ничего кошмарного - даже напротив. И ведь вроде бы каждый (ну, имхо, не считая Ансит и отчасти Лиса) обрёл своё счастье в том эквиваленте, в котором этого хотел. Но...
Но.
Словом, давно у меня не было такого эмоционального потрясения, не связанного с заливистым хохотом или морем слёз. Шторм прошёл, не оставив внешних проявлений, но внутри всё до сих пор ворочается и никак не может успокоиться.
Люди редко говорят то, что хотят сказать на самом деле. Когда Лис учил меня писать по-гречески, он часто говаривал: "Дитя, сказать
именно то, что ты намереваешься, все целиком, ничего не упустив и не прибавив, - в этом и заключается радостное искусство слов". Бойко сказано, но я отвечу на это, что, когда приходит время произнести речь, которая готовилась всю жизнь, которая ни на миг не покидала сердца, твердилась и зубрилась наизусть, - тут уже не до радостного искусства слов. Я отлично знаю, почему боги не говорят с нами открыто, и не нам ответить на их вопросы. Пока мы не научились говорить, почему они должны слушать наш бессмысленный лепет? Пока мы не обрели лиц, как они могут встретиться с нами лицом к лицу?"
19. Патрик Зюскинд "Контрабас"19. Патрик Зюскинд "Контрабас"
Сборное мнение о пьесе и спектакле
20. Дэвид Митчелл "Облачный атлас"20. Дэвид Митчелл "Облачный атлас"
+100500Мыслей так много, а слов так мало... это как рассыпать пачку зубочисток на кафельном полу - чёрта с два ты их соберёшь, и даже спустя недели после того, как тебе покажется, что ты достал их все, продолжишь находить их в самых неожиданных местах.
Это одна из тех вещей, к которым я прикипела не сразу, но надёжно и основательно, сама удивившись тому, как это произошло. "Тихоокеанский дневник Адама Юинга" не произвёл на меня особо сильного впечатления - до безумия наивно, странно оптимистично и притом тоскливо, и я подумала, что если вся книга будет выдержана в таком же духе, грызть её я буду ещё очень долго. Но в "Письмах из Зедельгема" меня поджидал огромный сюрприз. В "Периодах полураспада" - ещё один. И к тому моменту, когда я добралась до "Переправы", я поймала себя на мысли, что, чёрт бы меня побрал, это действительно великолепная вещь.
Не гениальная - я всегда очень осторожна в отношении этого слова, потому что считаю, что проверка на гениальность - это неизменно проверка временем. Но великолепная: умная, тонкая, ироничная и печальная - обед из шести грандиозных блюд, обладающих своим собственным неповторимым вкусом. Меня действительно поражает та лёгкость, с которой Митчелл прыгал из эпохи в эпоху, из жанра в жанр, из стиля в стиль. Шесть разных историй, шесть абсолютно разных людей, шесть, казалось бы, непохожих друг на друга авторов, шесть разных изложений (дневник, эпистолярный роман, книга "с аккуратными главками", мемуары, интервью, воспоминания) - ан нет.
И я очень рада, что посмотрела фильм раньше, чем прочла книгу. Не поймите меня превратно, фильм весьма хорош и на тот момент мне понравился, но если бы я посмотрела его сейчас, я бы ещё очень долго плевалась ядом. Потому что теперь я понимаю, что многие вещи в нём приобрели диаметрально противоположный смысл. И всё вроде бы хорошо - но в отрыве от оригинала.
В "Облачном атласе" есть две части, которые проехались по мне гораздо, гораздо сильнее, чем в случае фильма. И это было хорошо. Больно, но хорошо. История Сонми в книге - это вообще БОЛЬ БОЛЬ И ЕЩЁ ЧУТОЧКУ БОЛИ лично для меня; и ведь, казалось бы, антиутопия, выстроенная по вполне классическим канонам, но... сказать, что она раскатала меня в лепёшку - это ничего не сказать. Сходное действие, впрочем, оказали на меня "Письма из Зедельгема". "Постучал в окно, спросил по-французски, не спасет ли она мне жизнь, в меня влюбившись. Помотала головой, но улыбка была довольной." - весь Фробишер в этих словах, весь его ум, талант, воспитание и презрение к увязшему в слащавых формальностях высокородному обществу. И к концу этой истории я была готова с самого начала, но никак не могла предположить, что в итоге буду раздавлена настолько.
Клубок, который размотался, а потом смотался обратно. Змея, догнавшая свой хвост. Жизненный цикл, пробежавший по кругу и протянувшийся сквозь эпохи. И множество тонких-тонких паутинок, переброшенных из одной истории в другую, связывающих их воедино, сцепляющих не хуже цемента. Нет таких слов, которые подходят для описания того, насколько мне понравился "Облачный атлас".
Спасибо тебе, Zato, за то, что ускорил процесс моего знакомства с этой книгой
восторг-восторг, правда. 21. Элис Сиболд "Милые кости"21. Элис Сиболд "Милые кости"
За идею - 5. За воплощение - 1. Путём несложных математических преобразований получаем среднее арифметическое в виде оценки 3.
Я не исключаю, что могла ознакомиться с не вполне адекватным переводом, потому что текст на моей читалке был довольно косячный даже с точки зрения синтаксиса и пунктуации. Но, как мне кажется, этот факт всё равно ничего не оправдывает.
Я начала читать эту книгу в метро, будучи в жутко подавленном состоянии духа. Не лучший выбор, наверное, но я знала, о чём пойдёт речь, и предполагала как следует прорыдаться. Справедливости ради, к моменту появления Лена, протягивающего матери Сюзи шапку с помпоном, меня действительно разобрало, и я выползла из метро, шмыгая носом и глотая слёзы. Вот только потом с каждой новой страницей слёз становилось всё меньше, а подавленное состояние не уходило. И даже больше - приобрело соседа в виде жгучего ощущения под названием "дачтозахуйняздесьтворится".
Я понимаю, что мистицизм в контексте этой истории был абсолютно вменяем, более того - необходим. И я его вполне оправдывала и принимала вплоть до того момента, когда спойлер!Сюзи вселилась (!) в тело Рут и быстро перепихнулась с Рэем. "ДА ЧТО С ВАМИ, ЛЮДИ?" - захотелось заорать мне после этой сцены. Ну серьёзно - одно дело утверждать, что мёртвая сестра приходила к тебе во сне, или говорить, что ты видел лицо убитой дочери в разбитом стекле. И совсем другое - знать (!), что ты тот же спойлер.переспал с телом девушки, которое на тот момент обладало душой другой девушки, которую ты когда-то любил. Извините, но это оторвано от реальности в край и рушит всё небесное мимими с подружками, собачками и наблюдением за семьёй просто в хлам.
Справедливым возмездием я тоже не удовлетворена, но это, как, впрочем, и предыдущий момент, можно отнести к разряду моих загонов. Но есть ещё две вещи, которые меня морально покалечили. Первое - это попытка г-жи Сиболд охватить больше, чем она могла охватить. У меня было такое чувство, что некоторые сюжетные линии она создавала только для того, чтобы про них забыть: Холли, дедушка Сюзи, да тот же Лен...
И второе - Абигайль Сэлмон, мамочка Сюзи. Мой список ТП от литературы пополнился ещё одним любопытным экземпляром. У тебя убили старшую дочь? У тебя остался безутешный муж, вторая дочь в разгаре переходного возраста и малютка-сын, которому нужно внимание? Что нужно сделать в такой ситуации? Абигайль Сэлмон даёт правильный ответ - читать дальше!утопить свою меланхолию в полицейском, который, вот незадача, в тебя втрескался, но которого ты используешь только ради быстрого перепихона, а потом и вовсе съебать от своей семьи в закат, периодически, правда, присылая детям открыточки. Именно по этой причине я была грандиозно счастлива, когда Бакли, уже двенадцатилетний, после возвращения блудной мамаши послал её в пешее эротическое. Мамаша после столь трогательного воссоединения утирала слёзы, а я думала - чего же ты ждала, овца? Красную ковровую дорожку и хлеб-соль от сына, который рос, по сути, без тебя? Да ну к чёрту.
Я серьёзно, для меня это был лучший момент книги.
Ну а что касается "Милых костей" в целом... да, это действительно очень хорошая задумка, и да, там есть замечательные герои - Джэк Сэлмон, бабушка Линн, Линдси, братья Хеклеры, Бакли, Руана и Рэй Сингхи. Но воплощение этой задумки хромает настолько сильно, что мне от этого факта становится невыносимо уныло.
22. Фёдор Михайлович Достоевский "Униженные и оскорблённые"22. Фёдор Михайлович Достоевский "Униженные и оскорблённые"
Невыносимо жалею о том, что познакомилась с этой книгой только сейчас. Я не могу назвать её моим любимым произведением Достоевского, увы, и в первую очередь, пожалуй, из-за повышенной концентрации наивности - очень доброй, сострадательной, кроткой, тепло щемящей в груди, но всё-таки наивности. Но вместе с тем здесь только добра, что каждому, заявляющему о том, что Достоевский - это боль, тлен, серость, мрак, мне хочется выразительно, вслух, зачитать про спасение Нелли, просмаковать все те добрые слова, которые ей сказал Иван Петрович, и любовно подчеркнуть каждую строчку, в которой говорится о добрых делах, которые он ради неё совершал. И не только ради неё, справедливости ради. Я, возможно, сейчас выскажу крамольную мысль, но я бы заменила "Преступление и наказание" в школьной программе "Униженными и оскорблёнными". Эта книга легче и светлее (хотя вот название, казалось бы, намекает на обратное), она - концентрат сострадания, тогда как в ПиН его значительно меньше. И просто... пора, мне кажется, развеять стереотип писателя про старушку, топор и "тварь ли я дрожащая".
Для меня Достоевский - это очищающая ванна в жаркий день, которая смывает с меня всю шелуху, всю черноту, всё, я надеюсь, зло. Вот и здесь, несмотря на хэппи-энд, который можно назвать лишь относительным, я тоже почувствовала себя чище. Невольно вспоминается Доктор с его "морально мы выше их" - это именно та ситуация, которая всё равно убеждает меня, что я на правильном пути. Что я, в общем-то, неплохой человек.
У этой книги много недостатков. Алёша снова вышел какой-то малахольный (на сей раз, правда, редкостно - бесхребетное существо, и так перекликается с недавно просмотренным "Осенним марафоном"); некая рваность повествования тоже присутствует - слишком резкое опускание всех концов и подведение всех итогов. Но есть у неё неоспоримые плюсы. Любовь и прощение во всех их красках, в полноте, многогранности - две темы, которые красной нитью тянутся через эти несколько сотен страниц. Отсюда проистекает и эта наивность, и эта кротость отвергнутого возлюбленного, которую высмеивает князь, и благородство, и гордость, и боль - то тихая и светлая, то горькая как полынь, но неизменно спасительная. И это хорошо. Не пошло, не страшно, не душно - хорошо.
И в заключение - не ту, ой не ту красоту имеют в виду сейчас, когда говорят, что она спасёт мир. Судите сами.
" В ту самую минуту, когда он, в тот вечер, открывается этой девушке, что не может ее любить, потому что долг и другая любовь запрещают ему, — эта девушка вдруг выказывает пред ним столько благородства, столько сочувствия к нему и к своей сопернице, столько сердечного прощения, что он хоть и верил в ее красоту, но и не думал до этого мгновения, чтоб она была так прекрасна!"
23. Кэтрин Стокетт "Прислуга"23. Кэтрин Стокетт "Прислуга"
Я, конечно, обленилась с отзывами, ибо эту книгу прочла ещё до сессии
Эйбилин, Минни и Скитер - это целых три полюса: две чернокожих служанки с очень разными и очень похожими по несчастью жизнями и белая леди, по-своему выделяющаяся из толпы чванливых и брезгливых мамочек-аккуратисток, возглавляемых Хилли Холлбрук. Что общего может быть между ними, кроме очевидной положительности? Их готовность бороться за права чернокожих. И если мотивация первых двух дам в этом случае понятна, то, казалось бы, какой интерес в этом у Скитер? Не обошлось без лавров Ланы-Бананы: гонка за сенсацией, за чем-то животрепещущим, способным произвести эффект разорвавшейся бомбы. Но не обошлось и без её собственной истории, без её нежной любви к своей горничной Константин и без понимания, что цвет кожи не должен иметь никакого социального веса. И это, как водится, хорошо.
Тут нет традиционного хэппи-энда, которого я боялась; номинально он есть, в общем и целом, но в частности у каждой из героинь какая-нибудь часть её жизни всё-таки пошла не так. И тут мне жаль глупенькую, розовенькую, воплощающую собой все стереотипы о тупых искусственных блондинках Селию, которая на деле оказалась искренней и по-своему сильной. Прямо-таки очень жаль. Но это мелочи: самое главное - путь, который героини проделали на пути к правде. Он был нелёгок, тернист, сопряжён с непониманием и травлей, но поддержан солидарностью неравнодушных людей - а именно солидарность является одной из тех вещей, что, пожалуй, трогают меня, подобно Магги из "Малавиты", сильнее всего.
Я не могу сказать, что проблема расизма и социального неравенства прошла или проходит мимо меня - напротив; та же искренность и вера в правое дело и в то, что даже когда проигрываешь, надо держать голову высоко поднятой, на мой взгляд, делают "Прислугу" книгой, которая заинтересует даже тех, кто к этим вопросам равнодушен. Можно сказать, пожалуй, что это в некоторой степени традиционная спекуляция на острых для общества дискуссиях - не без этого, признаю - но общий посыл остаётся исключительно здравым, добро получается с какими-никакими, но кулаками, а зло отправляется поедать шоколадные торты, и это не метафора, а самая что ни на есть изощрённая месть.
В общем, "Прислуга" - прекрасный образец очень женской литературы - причём в лучшем смысле этого слова. Мир глазами нескольких женщин, непохожих друг на друга, но способных найти точки соприкосновения, и подчас очень значительные - это не всегда прекрасно, чаще наоборот, но всегда живо. И после этой книги я захотела посмотреть, наконец, обласканную критиками телевизионную адаптацию, до которой всё никак не могла добраться.
24. Герберт Розендорфер "Письма в древний Китай"24. Герберт Розендорфер "Письма в древний Китай"
+100500Это НАСТОЛЬКО прекрасно, что, дочитав, я восторженным соловьём разливалась в уши бедному Лёше, которому пришлось всё это слушать после нашего восьмичасового спора о социологии, психологии, утопии и добре и зле. Серьёзно, я теряю весь свой словарный запас при попытке рассказать об этой книге, восхитительной буквально во всех отношениях. И даже то, что я дочитала её с месяц назад, сейчас не делает задачу легче.
Она хромает с технической точки зрения, на мой взгляд: читателю не поясняют ни работу компаса, ни камня, служащего частным почтамтом между тысячелетиями. Но это мелочно, потому что важны совсем не технические подробности, это не научная фантастика. Это практически философский трактат. О нас, о нашем мире, о нашем будущем глазами человека из прошлого; о нашей бесчувственности и грубости - глазами человека исключительно тонкого; о том, что даже в нашей новой вселенной есть место гармонии, чистоте, красоте и любви - глазами человека, способного воспринимать красоту во всей её полноте. А ещё это идеальная "попаданческая" литература, со всеми прелестями адаптации, изучения языка, культуры и всего прочего. Этот процесс приспособления показан просто безупречно.
В целом же... в целом - невероятно интересно и немного грустно смотреть на твой собственный мир, в котором ты провела всю свою жизнь, через призму зрения мандарина Х века, который стремится достучаться до сути вещей с упорством, достойным первого ученика в классе. И вместе с ним по итогу задавать себе те же вопросы: зачем мы спешим? Почему перестали уважать не только друг друга, но и самих себя? Почему всё ещё сохраняем в себе потребность любить и верить? Чего надеемся достичь, перекраивая окружающее пространство под параметры своей личной свободы, не думая о свободе тех, кто рядом? Ничего нового, согласна, но то, как ты приходишь к этим вопросам через весь этот пласт очень мудрого, но не заумного текста, что-то меняет в тебе.
И да, это прекрасная зарядка для ума: Фань Шу-бэй и Шо-тао Го-ви - идентифицируете?
Это 11 из 10, действительно.
25. Артур Хейли "Аэропорт"25. Артур Хейли "Аэропорт"
Я начну с грустного. Как можно было написать настолько восхитительную, любовно выстроенную из крошечных кусочков, напоенную потрясающими подробностями о деятельности аэропорта книгу, сплетя в ней множество сюжетных линий, чтобы ТАК слить конец?! Я абсолютно серьёзно, концовка аэропорта - в лучших традициях бразильского мыла: триста серий ради кульминационной триста первой, в которой все концы просто рубятся и бросаются в воду. Это несправедливо. Полноценно, действительно полноценно, разрулена только линия Мела и противостояния аэропорта и жителей Медоувуда. Всё остальное номинально разобрано тоже... но на деле это даже не открытый конец, это дразнилка. А в случае Кейза - вообще дразнилка с разворотом на сто восемьдесят градусов, не подкреплённым вообще никак и ничем.
А в целом, если отбросить моё недовольство концовкой - вполне допускаю, что это моё личное недовольство, матушку вон вполне устроило - книга феерична в лучшем смысле этого слова. Наблюдения за жизнью, наблюдения за техникой, наблюдения за теневой жизнью аэропорта, на которую мы не просто не обращаем внимания - о которой мы не имеем возможности узнать - всё это просто великолепно. Слог не хватает звёзд с небес, но замечательно объёмные персонажи и их поступки перекрывают это с лихвой. Это действительно очень крепкая и годная вещь, очень многослойная, очень вкусная. И в каждой строчке - любовь автора к своему детищу. Серьёзно, я ощутила её сполна. Потому что такая скрупулёзная мозаика на многие тысячи элементов не может быть собрана без любви.
@темы: Книжное, Домашняя философия
-
-
11.01.2014 в 00:23-
-
11.01.2014 в 01:11Я очень люблю этого дядьку - в свете этого я не могу быть беспристрастной) но он с каждым новым романом всё лучше и лучше.
-
-
26.02.2014 в 00:07Стриндберг, имхо, достойным становится только в своей экспрессионистский период. "Соната призраков", например, великолепная.
А эту пьесу ненавижу =_= На втором месте после всего творчества Теннесси...
-
-
26.02.2014 в 00:23"Феминизм зло, бабы суки, портят жизнь бедным мужчинам и сами не знают, чего хотят"
Вот точно. И сквозящее НУ Я ЖЕ МУЖЧИНА У МЕНЯ ЕСТЬ ГОРДОСТЬ! Фуфуфу.
"Соната призраков", например, великолепная.
Однако. Тогда надо будет ознакомиться) а то после "Фрёкен Жюли" я крепко задумалась, прочесть ли у него ещё что-нибудь или остановиться.
-
-
26.02.2014 в 00:41чему я не удивляюсь лол, вторая - мозги ебала, и вообще чего ты пристала к параноику и шизофренику", но, чёрт возьми, в экспрессионистских пьесах такого дерьма нет. А вот в ранних натуралистических - дохера. Как минимум "Отец", который вообще прямым текстом восхваляет женоненавистничество.А "Соната призраков" правда крутая. Очень-очень. Помню, когда прочла, так и офигела: не могла уместить в голове, что этот же человек написал бездарнейшего "Отца".
-
-
26.02.2014 в 00:59Ууу, да там совсем всё печально, как я погляжу. Конечно, это что-то да объясняет, но общий градус нелюбви как-то не снижает...
-
-
10.03.2014 в 21:41Но да, эпилог меня тоже жутко разочаровал, что есть то есть.
-
-
10.03.2014 в 21:57я часто её рекомендую и каждый раз расстраиваюсь, если слышу негатив)
У меня так со всеми вещами, которые я люблю))
-
-
11.03.2014 в 00:05-
-
11.03.2014 в 00:12-
-
21.03.2014 в 22:52Как любит говорить моя Татьяна - вся моя жизнь. (с)
Интересно, о них вообще есть что-то приличное в художке?
-
-
21.03.2014 в 23:06-
-
21.03.2014 в 23:40Тоже задумалась над этим вопросом. Поискать, что ли) хотя что-то мне подсказывает, что скорее нет, чем да.
Ёлочный Адаптер, по хронологии первая "Нетопырь" (или "Полёт летучей мыши"), но первые его книги на фоне последующих проигрывают)
А вообще, я в отношении Несбё безобразно пристрастна, ибо до жути его люблю
-
-
21.03.2014 в 23:47-
-
21.03.2014 в 23:49-
-
22.03.2014 в 10:02Вообще по мне Екатерина не такой уж и монстр - ее скорее всего очернили. Она просто пыталась сохранить трон за династией, а Вофоломеевская ночь скорее вина радикальных католиков, которым она не смогла противится в силу их большого влияния.
-
-
22.03.2014 в 20:00Вот и мне тоже так показалось. Хотя в детстве у меня была нежно любимая книга из серии для девочек под названием "Юные годы Екатерины II", и она, хотя и совершенно не претендовала на историчность, была очень славной и интересной. А вот тут... ну правда, слог меня просто убил(
Вообще по мне Екатерина не такой уж и монстр - ее скорее всего очернили.
Именно. Она пыталась удержать веротерпимое равновесие при том учёте, что с одной стороны на неё наседали власть имущие католики, а с другой - власть имущие гугеноты. При всём этом косяков с её стороны могло быть значительно больше.
И вообще - действительно невероятно несчастная женщина ведь. Родителей не знала, замуж вышла традиционно по расчёту, мужа очень любила, хотя он к ней не питал вообще ничего; терпела Диану де Пуатье. И пыталась, как могла, сохранить своих детей и обеспечить им будущее. Но пути судьбы оказались зловещими.
-
-
22.03.2014 в 22:00Екатерину жаль и я согласна, что в той тяжелой ситуации она сделала все, что могла. Нам легко судить сидя у себя дома в уютном кресле, а она все время ходила по острию ножа, жила в постоянно стрессе.
Кстати я читала в одной из биографий, что когда она была маленькая, то ее использовали в качестве заложника в одной из многочисленных свар итальянских князей и выставили на стену, когда какой-то город атаковали войска ее родственника. В общем тяжелая жизнь.
А роман с Колиньи вообще ржака
-
-
22.03.2014 в 23:05Ой, даже так. Грустно
Кстати я читала в одной из биографий, что когда она была маленькая, то ее использовали в качестве заложника в одной из многочисленных свар итальянских князей и выставили на стену, когда какой-то город атаковали войска ее родственника.
Ого, а я и не знала) впрочем, я не удивлена, там один её дядюшка Климент набедокурил будь здоров.
Я тут подумала и пришла к выводу, что Екатеринам в браках с Генрихами вообще не везло - вон хоть Екатерину Арагонскую и Генриха VIII Тюдора добавить в пример))
А роман с Колиньи вообще ржака
Вот и я не избежала ВТФ-реакции. То-то Екатерина всю жизнь траур по мужу носила - наверное, это была особая уловка, чтобы не палиться перед двором и крутить шуры-муры с одним из лидеров гугенотов.
-
-
23.03.2014 в 09:34-
-
23.03.2014 в 12:56